подавлению общественно ценные качества; это превращение зла в добро осуществляется с помощью механизмов, которые Фрейд называл «формированием реакции» и «сублимацией». Подавление порочного импульса, такого как садизм, например, ведет к формированию противоположного импульса – такого как доброжелательность, функция которого, динамически говоря, не позволить подавляемому садизму найти выражение в мыслях, действиях и чувствах. Сублимацией Фрейд называл феномен отделения порочного импульса от его изначальных асоциальных целей и использования его в более высоком и культурно ценном назначении. Иллюстрацией может служить человек, сублимирующий импульс причинения боли в ценное искусство хирургии. Фрейд утверждает, что благожелательность, любовь, конструктивные импульсы в человеке не первичны, а являются вторичным продуктом, порождаемым необходимостью подавления изначальных порочных побуждений. Культура понимается как результат такого подавления. В своем первоначальном состоянии «человек» Фрейда в противоположность «человеку» Руссо исполнен вредоносных импульсов. Чем больше развивается общество и чем больше принуждает человека подавлять такие импульсы, тем больше он овладевает формированием реакций и сублимацией. Чем выше культурное развитие, тем выше градус подавления. Однако поскольку способность человека к формированию реакций и сублимации небезгранична, такое усиление подавления часто не приносит успеха, исходные устремления выходят на поверхность, а не имея возможности проявиться в действии, приводят к невротическим симптомам. Таким образом, заключает Фрейд, человек оказывается перед неизбежной альтернативой: чем выше культурное развитие, тем сильнее подавление и тем больше неврозов.
Такая концепция приводит к необходимости считать ребенка остающимся по сути аморальным до тех пор, пока он не оказывается под контролем требований общества, но даже такой контроль никогда полностью не устраняет массы порочных импульсов, продолжающих свое подпольное существование.
Есть и еще одна причина, по которой Фрейд подчеркивает иррациональность ребенка. При анализе собственных сновидений его поразил тот факт, что даже у нормального, психически здорового взрослого могут быть обнаружены такие иррациональные влечения, как ненависть, ревность, амбиции. В конце XIX – начале XX века стала ощущаться резкая граница между больными и здоровыми. Было невозможно себе представить, чтобы нормальный, респектабельный гражданин был должен или мог хранить в себе столько «безумных» импульсов, как об этом свидетельствовали его сновидения. Как можно было объяснить присутствие этих импульсов в сновидениях, не разрушив концепцию здорового, «нормального» взрослого? Фрейд нашел разрешение этой трудности в предположении, что иррациональные влечения, проявляющиеся в снах, есть выражение во взрослом ребенка, которое все еще сохраняется и оживает в сновидениях. Теоретическая конструкция Фрейда сводится
