Последний рыцарь. Влада Ольховская

чувствуют себя героями сказок, которые им читают так же часто, как и другим детям. Но примерно к подростковому возрасту до них доходит, что уготованная им роль – это именно роль. Она уже расписана, им нужно играть по готовому сценарию. Я не говорю, что это рабство и никакой свободы вообще нет. Однако для правителей и наследников составлено столько правил, что с собственным выбором особо не разбежишься. Дети Великих Кланов вынуждены запоминать, какими они должны быть, мало кого волнует, кем они хотят быть.

      Света никогда раньше не смотрела на судьбу Великих Кланов с этой стороны – а следовало бы. Она ведь сама видела, сколько в семье Арма традиций, обычаев и внутренних законов. Да и Сарджана жаловалась на то, что обязанности лидера давят на нее, иногда даже заставляют делать то, что ей неприятно. Только с приходом Огненного короля она решилась менять законы, подстраивая их под новое время, но даже теперь ей приходилось делать это очень осторожно.

      А те дети, о которых говорил Коррадо, ничего менять не могли. Их просто ставили перед фактом: правитель должен быть таким. Вести себя достойно, не позволять себе многих простых радостей, не допускать ошибок, чтобы не позорить именитую родню. Даже их супруга или супругу сначала должен был одобрить клан!

      И вот с такими сомнительными новостями приходилось мириться подросткам, у которых и так гормоны бурлят, заставляя протестовать против всего мира. Такое и сломать кого-то могло!

      Света невольно перевела взгляд на Наристара, но он лишь слабо улыбнулся.

      – У меня никакого протеста не было, – пояснил он. – Я не видел в жизни правителя второй линии ничего плохого. В клане Арма протест вообще редкость, это в других кланах он доставляет проблемы – вспомни хотя бы Роувена.

      – У меня протест был, – признал Коррадо. – Но не более разрушительный, чем обычно бывает. Я пару лет не жил дома, сжег своим родителям немало нервных клеток, однако в итоге образумился сам. В какой-то момент понимаешь, что жизнь каждого человека ограничена определенными ожиданиями – общества, его семьи, его друзей, его самого. А выбирая роль наследника, ты не просто миришься с этими ожиданиями, ты получаешь шанс писать историю. Собственно, к этому выводу в той или иной форме приходят все, кто чувствует в себе протест.

      – Очевидно, не все, – Света кивнула на изображение Алесты.

      – Тут, думаю, есть причины помимо естественного протеста, – указал Коррадо. – Старуха Фьора что-то не договаривает, это понятно. Она всегда была скрытной, сколько я ее помню. Нужно учитывать, что Алеста ушла из клана в двадцать лет – это уже сознательный возраст, в котором протест обычно заканчивается.

      – Считаешь, что она поссорилась с собственной бабкой? – поинтересовался Наристар.

      – Скорее всего, и причиной этой ссоры стало то, о чем Фьора не хочет нам говорить.

      – А кроме нее об этом знает только один человек, – вздохнула Света. – Нам остается только пойти и спросить ее. Ты ведь знаешь, где она?

      – Да. Она не поддерживает