Скифы. Юрий Никитин

Чукчи, – заявил Откин. – Да вы хоть знаете, что здесь?.. Валюша, мне того же, что у этих лоботрясов, только побольше.

      Крылов суетливо распахнул «молнию» на сумке, закопошился во внутренностях. На свет появился ворох легких рубашек с короткими рукавами. Он спросил с недоумением:

      – Ну и чо?

      Тор взял рубашку, развернул. Черный Принц присвистнул. На груди шла крупная надпись: «Да, скифы – мы!» Буквы четкие, вызывающие, яркие. В свое время Откин первым начал снабжать всех кружками и чашками с рисунками из любимых книг, никто не допытывался, что за технологии, каждый из корчмовцев где-то да работает или служит, неприлично спрашивать, кто какой пост занимает, если человек сам не скажет, многие перебиваются с хлеба на воду, только бы не потерять доступ в Интернет, но кое-кто, чувствуется, от кризисов в экономике не страдает…

      Тор брезгливо покопался в ворохе:

      – На мой размер не найдется!

      – Поищи лучше, – предложил Откин.

      Все наблюдали, как Тор растянул одну из рубашек в руках, прикинул размеры на глазок, решительно сбросил свою майку. Обнаженный до пояса, он в самом деле был похож на бога-громовержца, грудь похожа на медные латы центуриона, а густые рыжие волосы похожи на раскаленные докрасна кольца проволоки.

      Все еще с недоверием он натянул рубашку. Надпись легла вдоль груди, сделав ее визуально еще шире, а рубашка, даже Тор явно признал, как раз впору, Откин не зря быстро идет в гору как биржевик, умеет просчитать заранее даже такие мелочи.

      Черный Принц выдохнул:

      – Круто!

      – Выбирай по своей мелкой фигуре, – предложил Откин.

      – Это у меня мелкая? – обиделся Черный Принц. – Да я… да я когда раздуюсь, то куда там Хануману!

      Но сам переодеваться не спешил, доставал рубашки, те пошли по рукам. Минут за пять все уже переоделись, а их рубашки Откин сложил в сумку и объявил, что передаст в их фирменную прачечную.

      Глава 12

      Черный Принц предостерегающе свистнул. В их сторону шел Алексей. Уже без толпы, без мегафона. Раскрасневшийся, рубашка расстегнута до пояса, круглое, как у кота, лицо лоснится довольством. И хотя Крылов помнил, что у него самого рожа круглая, тоже обычно довольная – такой она смотрится, но в эту минуту возненавидел все круглые рожи на свете.

      Алексей издали помахал руками, барьерчик не стал обходить, лихо перемахнул, едва коснувшись ладонью. Снова широко и дружелюбно заулыбался всем, вскинул руки, приветствуя всех разом.

      – Я сказал Яне, – сообщил он, – что встречу ее здесь. Она задержится немного на пробах.

      Крылов сразу ощутил, что готов простить Алексею половину его круглой рожи.

      – Рискуешь, – заметил он как можно спокойнее. – На красный свет!.. А движение здесь сильное.

      – Но не в субботу, – ответил Алексей весело. – Все уже на дачах, Москва опустела…

      Он обошел столы, каждому крепко и с энтузиазмом жал ладонь и всматривался в лицо, словно Черчилль при обходе советских воинов, и каждому дружелюбно улыбался.

      Откин