Скифы. Юрий Никитин

тесно.

      Короткий коридор вывел мимо туалета в полуподвальный зал. За дальним столом молодой парень боксеристо-братковского вида и девушка беседовали серьезно и приглушенно, словно затевали убийство. Парень в ветхой рубашке, спина протерта до дыр, торчат нити, шорты тоже как будто вытащил из мусорного ящика. Девушка так и вовсе непривычно опрятная и пристойная. По крайней мере ее крупная грудь прикрыта. А шортики все-таки шортики, а не постельные трусики.

      Крылов остановился на ступеньках, плотоядно потер ладони.

      – Не пришлось отстегивать за предварительный заказ!.. Валя, нам пивка. Лучше светлого. Да-да, для начала светлого.

      За огромным столом с тремя кружками пива расположился крупный шкаф с огненно-рыжей головой, широкий в плечах, а волосатые, как у гориллы, руки лежали на столе, ревниво охватив кольцом кружки с пивом.

      Заслышав шаги, повернулся, встал, раскидывая лапы, что в размахе выглядели еще длиннее и толще. На толстых губах лопались пузырьки пивной пены.

      – Сколько зим! – проревел он так, что зябко зазвенели стекла.

      – Всего одна, – ответил Крылов.

      Пришлось дать себя обнять, только дыхание задержал, у Тора сила медвежья, спросил:

      – А где остальные? В конце пути одни герои с пощербленными мечами?

      – И окровавленными, – согласился Тор. – Сладкой плотью врага.

      – Просто опаздывают, – объяснил Гаврилов серьезно. – Там пара новичков, что не знают дорогу. Договорились встретиться у вокзала. Ласьков приведет, как гусей.

      Тор широким жестом двинул по столу в их сторону две кружки. Пена еще на три пальца, плотная, тяжелая, сползает по стенкам медленнее, чем движется ледник. Крылов жадно ухватил сразу два тяжелых запотевших от холода драгоценных сосуда, вот она, живая вода, припал, как конь после долгой скачки. Тор поверх голов Крылова и Гаврилова делал Валентине, молоденькой хозяйке кафе, отчаянные знаки: мол, ты же видишь, эти варвары отобрали, восполни потерю, а то кончусь…

      Гаврилов заказал лимонад, пил интеллигентно, мелкими глотками. Его лицо оставалось таким же серьезным, а глаза – вопрошающими.

      В раскалившейся глотке Крылова шипело, оттуда вырывались клубы пара, но он заливал и заливал холодное восхитительное пиво, пока кружка не задралась донышком, а на губы не сползли волны пены.

      Кружки они с Тором опустили одновременно, синхронно повернули головы в сторону кухни, почему так медленно несут, где заказанное пиво, и тут за спиной раздались быстрые шаги.

      Черный Принц шел в их сторону злой, как кобра. Даже галстук сдвинулся, что для него большее нарушение, чем для некоторых явиться голым в церковь. Но сейчас галстук сдвинулся, хотя во всем остальном Принц как принц: единственный из всех корчмовцев является в костюме, носки всегда в цвет галстуку, всегда только что от парикмахера, холоден и вежлив, настоящий светловолосый и голубоглазый ариец…

      – Ублюдки! – процедил он с ненавистью вместо «здравствуйте». – В Большом Кремлевском дворце!!! Надо же, а? В Большом