Таня Гроттер и ботинки кентавра. Дмитрий Емец

так крепко, что когда Вотону требовалось провести смотр войскам или оснастить армию новыми пиками, то он долго, очень долго фыркал и шевелил усами, прежде чем набирался мужества обратиться к соправителю за деньгами.

      Едва Шурасино оказался внутри ратуши, как оба дожидающихся его градоправителя укоризненно уставились на юного мага. Пустеллий перестал томно поглощать финики из блюда, а Вотон пощелкивать себя хлыстом по начищенному до блеска сапогу.

      – Клянусь воздухом, я никогда не видел такой наглости! Где вы пропадали, магистр? Гонец был послан два часа назад! – грозно спросил Вотон.

      Шурасино захотелось провалиться под землю, но вместо этого он поправил мантию и прокашлялся.

      – Я его заморозил! – ответил он небрежно.

      Правители Борея переглянулись.

      – Заморозили нашего гонца? Да как вы посмели? – рассвирепел Вотон.

      – Во имя государственных интересов! Прошу прощения, магспода! – сказал Шурасино, разводя руками. – Я разделяю ваши чувства, но вам лучше моего известно, что такое заклинание семнадцати духов.

      – Ага. Известно. Нам все известно… И… э-э… что же это такое? – проблеял Пустеллий.

      – Формально выражаясь, заклинание семнадцати духов – это целая цепочка заклинаний. Вначале вы вызываете первого духа, затем второго, затем третьего… – постепенно сползая на лекторскую интонацию, начал Шурасино.

      – Я умею считать! Короче! – рявкнул Вотон.

      – Минуту терпения… И так пока не будут вызваны все семнадцать. Духи жутко злятся, если что-то идет не так. Прерваться невозможно. Невозможно даже сказать какое-нибудь постороннее слово. Именно поэтому мне пришлось заморозить гонца, когда он явился не вовремя.

      Вотон несколько раз удивленно моргнул. Во всем, что касалось магии, одурачить его было несложно, однако более опытный Пустеллий лишь усмехнулся.

      – Зачем же вам понадобилось такое сложное и опасное заклинание, Шурасино? Вы что, собрались открыть мастерскую по огранке философских камней? – спросил он.

      – Нет. Мне хотелось, чтобы у Борея появился купол невидимости. Это одурачит боевых драконов наших врагов… – уверенно произнес Шурасино, поспешно соображая, насколько большую глупость он ляпнул.

      – И собьет с толку торговцев. Они не смогут находить наш город, и мы понесем убытки, – сказал Пустеллий.

      – На земле купол будет отключаться. Я это предусмотрю, – поспешно заявил Шурасино.

      – Браво, юноша! – прогрохотал Вотон. – Одурачить боевых драконов – это достойно патриота! Но кто будет отдавать приказ о включении и выключении этого купола? Раз назначение его военное, стало быть, и включать его дело военных.

      – Не факт, – вяло возразил Пустеллий, выплевывая в ладошку финиковую косточку. – Давайте рассуждать логически. Это дело также политическое, а стало быть, гражданское. Непонятно, как отнесутся наши союзники к тому, что Борей станет невидимым. Не будет ли это