Экспресс на Восток. Сергей Васильевич Ковальчук

взявшись за которое, он не нашел бы истинного убийцу. А дел у него было многие десятки. Серафим нашел о нем даже статью в Википедии. Там была представлена его биография. Если верить этому источнику, Джафаров ранее работал в КГБ СССР, выполнял правительственные задания в различных странах мира, имел государственные награды. И не только СССР и Азербайджанской ССР, но и других стран. Потом работал в специальном комитете ООН, аналитиком. Последние 20 лет он являлся частным сыщиком и одним из лучших экспертов по вопросам преступности. Объездил полмира, владел пятью языками, а также несколькими видами единоборств. Причем на весьма солидном уровне. А по контактному каратэ «Кекусинкай» имел даже черный пояс, второй дан.

      И вот такой профессионал высочайшего класса с колоссальным опытом работы пришел к выводу о причастности к убийству Ракчеева постороннего? Маленького роста мужчины в форме проводника с почти женским голосом?

      Это было похоже на насмешку и открытый вызов Следственному комитету России. И ему, Серафиму Мирутину, в частности.

      Сыщика уже тянуло в сон, и он не мог глубоко и тщательно анализировать всю полученную им информацию. Но только из того, что он сумел прочесть, проглядывали вопиющие несоответствия. Того, что той предновогодней ночью могло произойти в действительности, тому, в чем убедили транспортное следствие Джафаров и свидетели.

      Начнем с того, что ни на станции «Тюмень», ни на станции «Заводоуковская», посторонний, даже в форме проводника, не смог бы попасть в вагон незамеченным. Далее, если Шмитюк были предъявлены для опознания все мужчины-проводники, то кем тогда был этот неизвестный? Проводником другого поезда? Но каким образом он покинул свое рабочее место и пересел в чужой состав?

      Как, даже оказавшись в спальном вагоне поезда «Москва-Красноярск», этот человек мог узнать, что Людмила Ракчеева вообще выйдет этой ночью в туалет? А, если выйдет, то именно в то время, когда поезд шел между станциями «Тюмень» и «Заводоуковская» или между «Заводоуковской» и местом заноса? Если преступник вышел из поезда, когда состав встрял в снежную пробку, то каким образом он, не имея теплой одежды, в тридцатиградусный мороз, оказавшись в абсолютно пустом на десятки километров пространстве, глубокой ночью, без шапки, смог скрыться? Да еще и не застрять в навалившем по пояс снегу. Это были только те вопросы, которые, что называется, «лежали на поверхности». Неужели Коновалов этого не понимал? А то, что найденная на месте убийства пуговица от формы проводника и показания одной лишь Шмитюк еще не свидетельствуют о некоем маленьком мужчине в форме проводника с женским голосом, тоже не понимал?

      Серафим, прикрыл окно, выключил свет и прилег на диван. Нужно было поспать. Последняя мысль, которая пришла в его голову перед тем, как он крепко заснул, была: «Вполне возможно, что этот хваленый «Пуаро» – враг. Потому что настоящий сыщик не стал бы выгораживать убийцу или убийц и вводить следствие в заблуждение. Ни при каких обстоятельствах».

      Глава