Мос-Анджелес. Избранное. Владимир Паперный

Видимо, какой-то тайный доброжелатель его уничтожил. Помню начало:

      О, как пугает и привлекает меня этот Дом Напротив,

      за Зеленым Забором, возле Вонючей Канавы…

      Ответ пришел быстро. В «Литературной газете» появилась поэма Ахмадулиной «Дачный роман», в которой были описаны и мы с Таней, и мое письмо. Все основные факты пересказаны в поэме достаточно точно, кроме моего письма. Во-первых, Белла его опоэтизировала, во-вторых, сделала его объяснением в любви (судя по литературному качеству моего письма, это была не любовь, а скорее суетное желание дружить со знаменитостью). Вот письмо в интерпретации Беллы:

      Затем пришло письмо от брата:

      «Коли прогневаетесь Вы,

      я не страшусь: мне нет возврата

      в соседство с Вами, в дом вдовы.

      Зачем, простак недальновидный,

      я тронул на снегу Ваш след?

      Как будто фосфор ядовитый

      в меня вселился – еле видный,

      доныне излучает свет

      ладонь…» – с печалью деловитой

      я поняла, что он – поэт,

      и заскучала…

      Дальше в поэме появляется Пушкин, в которого влюблена она, но, поняв, что имеет дело с поэтом, Пушкин тоже начинает скучать:

      Не отвечает

      и думает: – Она стихов

      не пишет часом? – и скучает.

      Поэма кончается вариацией на тему стихотворения ее предыдущего мужа. У Евтушенко:

      О, кто-нибудь, приди, нарушь

      Чужих людей соединенность

      И разобщенность близких душ.

      У Ахмадулиной:

      Вот так, столетия подряд,

      все влюблены мы невпопад,

      и странствуют, не совпадая,

      два сердца, сирых две ладьи,

      ямб ненасытный услаждая

      великой горечью любви.

      Белла Ахмадулина

      В последующие годы мы неоднократно встречались, но никогда не упоминали ни моего письма, ни ее поэмы. Я как-то приехал брать у Беллы интервью для статьи «Писатели и вещи» и сфотографировал ее на фоне коллекции граммофонов ее третьего (или четвертого, если считать Эльдара) мужа, Бориса Мессерера. Последняя встреча произошла в Лос-Анджелесе. Я услышал, как Белла шептала хозяйке дома, указывая на меня:

      – «Дачный роман» – это про него.

      Тридцать лет назад она превратила мое глупое и претенциозное письмо в поэзию, тем самым как бы исполнив мое желание возвыситься до ее уровня. Теперь смотрела на меня как на свое творение.

      Сегодня из четверых персонажей поэмы в живых остался я один.

2010

      Асаркан

1

      По своим последствиям Московский фестиваль молодежи и студентов 1957 года можно сравнить только с высадкой английских пуритан на скалу Плимут в бостонском заливе. В Москве стали появляться одетые в джинсы фарцовщики, немытые бородатые философы, абстракционисты с фломастерами и горящими глазами, сильно пьющие джазовые