Моё собачье дело. Маргарита Зверева

подойти к тем, – он ткнул на соседский вольер с ротвейлерами, которые при виде поводков разбушевались не на шутку. – А то они могут их сквозь прутья ухватить и затащить к себе.

      Хотя Сашка стояла и так довольно далеко от пещеры монстров, папа вцепился ей в плечо мертвой хваткой и отвел подальше еще на пару метров, и даже мечтавший об уважении Никуся криво покосился на свой прежний объект вожделения и незаметно прижался к маме. Та уверенно кивнула и, шагнув в наш вольер, приоткрытый работником, лихо прицепила нас на столь желанное ограничение свободы. Моя позорная лужица осталась позади.

      Так как дело было довольно ранним утром, на лугах, окружающих наш приют, было крайне мало собак, и я уже понадеялась, что это каким-то образом предотвратит панику, которая зародилась в сеструхиных глазах в тот миг, когда она ступила на волю, как олень на опушку леса. Но не тут-то было. Может, ей просто и не повезло, потому что вести ее дали именно безбашенной Сашке.

      – Побеззалии! – резво скомандовала девчушка и, спотыкаясь, помчалась по траве.

      Сеструха просеменила за ней буквально несколько шажков и мертвым грузом свалилась на землю. Весила она немного меньше своей маленькой надзирательницы, и той ее было уже не уволочь.

      – Эй! Ты сто?! – возмутилась Сашка и рванула поводок. Сеструха только еще плотнее прижалась к земле и нервно обвела глазами малознакомую местность в поисках убежища или какой-то помощи. Помощь подоспела, конечно же, в виде мамы.

      – Дай-ка мне ее, – попросила мама Сашку и решительно забрала у нее поводок, невзирая на громкие протесты. Потом она опустилась на корточки и стала что-то нашептывать окаменевшей сеструхе. Заклинания оказались плодотворными, и сеструха нерешительно поднялась на дрожащие лапы.

      – Ну эта никуда не годится, – сухо прокомментировал папа. – В конце концов, мы берем собаку для детей, и, если она будет вот так выделываться, они не смогут с ней играть.

      – Мы берем собаку не просто для детей, а для того, чтобы спасти несчастное животное, – отрезала мама.

      – Да? – искренне удивился папа. – А ротвейлера ты, например, спасти не хочешь?

      – Хочу, но обстоятельства не позволяют, – потупила взгляд мама.

      Папа поднял руки вверх и закатил глаза.

      – Великие вы благодетели! Как вы только терпите меня, грешного?

      Я решила, что пора заканчивать этот разговор, пока он не привел к самой настоящей ссоре, которая явно не закончилась бы намерением забрать кого-то из нас домой. Наступило время строить из себя того самого веселого дружбанчика, которого они искали. Я задорно залаяла и стала прыгать, виляя хвостом. Сеструха посмотрела на меня так, будто у меня началось самое настоящее бешенство, но Никусе, который вел меня на поводке, понравилось. Он захохотал в восторге и бросился бежать по полю, растопырив свои ручонки, как крылышки. Я неслась рядом, то и дело подпрыгивая и толкая его в бок. Не подумайте только, что все это было лукаво наиграно, я и в самом деле была крайне рада наконец-таки пошевелить