Таня Гроттер и пенсне Ноя. Дмитрий Емец

завопил он.

      Абдулла улыбнулся переползшим на щеку ртом и нежно посмотрел на рубашку с маками.

      – Да пошутил я, пошутил! И чего вы все такие нервные? – томно сказал он. – Живи дальше, Жорик! Я сегодня какой-то гуманный, какой-то человечный! Сам себя не узнаю. Ну что, рад?

      – Ага, – едва выговорил Жикин.

      – Подумай сам, голубчик. Если я прокляну всех лучших людей Тибидохса, то кто останется? Одни Гроттерши и Баб-Ягуны! Фи, мон ами! С этим прикупом в покере делать нечего.

      Джинн открыл жикинский формулярчик, вытащил из него листок и прямо ладонью, безо всяких ухищрений, шлепнул печать «СДАНО В СРОК». Потом Абдулла взял «Теорию запуков», положил на ладонь и, легонько подув, отправил на место в стеллаже.

      – Ты свободен, мон ами! Если, разумеется, не желаешь взять еще что-нибудь! Библиотека большая, проклятий на всех хватит! – радушно предложил он.

      «Нет, ничего мне не надо!» – едва не заорал Жикин, но вместо этого, подчинившись безотчетному порыву, произнес:

      – Погодите!.. Дайте мне «Первомагию Ноя»!

      Абдулла отловил на затылке свои уплывшие глаза и, вернув их на место, остро взглянул на Жору.

      – Как ты сказал, пупсик? – переспросил он.

      – «Первомагия Ноя».

      Джинн фыркнул:

      – «Первомагия Ноя»? Что за бредовое название! Такой книги не существует! Могу предложить общую темную магию в семнадцати томах. Вступительная статья Самсона, комментарии Далилы. Только будь осторожен, мальчик… Книжка довольно милая, но со своими тараканами. Она заговорена так, что тот, кто не дочитает хотя бы страницы, покрывается проказой. Литературное самолюбие, знаешь ли, опасная вещь.

      – Значит, «Первомагии Ноя» нет? Может, вы посмотрите в каталоге? – искренно удивился Жора.

      – Мне нет необходимости никуда смотреть! Я знаю абсолютно все книги в библиотеке! Самый полный каталог находится здесь! – с апломбом заявил Абдулла, демонстрируя Жикину свою гладко выбритую бугристую голову.

      «Ну на „нет“ и суда нет», – подумал Жикин и спросил:

      – А вы лично были знакомы с Ноем?

      – Разумеется, вьюноша. Я знал даже тех, кто этого не заслуживал. Ной же был фигурой исключительно заметной! Я был знаком еще с его родителями! – назидательно сказал Абдулла.

      – Но ведь был потоп! – удивился Жикин.

      – Друг мой! Потоп уничтожил людей, но никак не джиннов! Хоть мы и не любим сырость, вреда она нам не причиняет… Бррр! Помню я его ковчег! Каждой твари по паре! Коровки мычат, тигрицы рычат, змеи шипят… А Ной с блаженным видом сидит во всем этом бедламе и выпускает изредка голубей, чтобы проверить, не просохла ли земля! Великий человек! – ностальгически вспоминал Абдулла.

      – Может, он писал книгу и никому ее не показывал? – спросил Жора.

      – Кто, Ной писал? – расхохотался Абдулла. – Он был вообще не по этой части. Скорее уж я поверю, что старина Сократ строчил детективы.

      – А как же пенсне? Где он испортил себе зрение? – спросил Жикин.

      Абдулла мрачно и подозрительно уставился