Таня Гроттер и трон Древнира. Дмитрий Емец

была гербовой. В качестве же гербового элемента был использован мрачный за́мок на скале.

      Дурнев пожал плечами:

      – Ничего не понимаю. Верховная коллегия! – сказал он.

      – Постой, Германчик! Не отказывайся! Вдруг нам еще одну мигалку дадут? А то что за дела: езжу в супермаркет без мигалки! Мне уже стыдно показываться на глаза Айседоре Котлеткиной! У этой лимитчицы, вообрази, кроме мигалки, настоящая БМП в качестве машины сопровождения! – рассердилась супруга.

      Депутат с беспокойством покосился на дверь соседа и нырнул в свою квартиру.

      – Тшш! Ты что, спятила?! Сколько раз тебе говорить, чтоб ты с Айседоркой не ругалась! Котлеткину не сегодня-завтра еще звезду дадут! Ты соображаешь, кем он тогда будет! И потом, он мне полезен! Он вчера обещал купить у меня двести вагонов старых женских чулок! – зашипел он на жену.

      – Чулки в армию? Зачем? – удивилась она.

      Дядя Герман таинственно поднес палец к губам:

      – Тшш! Государственная тайна. Я даже и не вникаю. Может, на ракеты натягивать будут для конспирации. А может, маскировочные сетки сплетут. Тут и переделывать ничего не надо: чулки-то все равно дырявые.

      Мадам выдернула письмо из пальцев мужа, внимательно изучила его и сказала:

      – Германчик, мы же с тобой не знаем, что такое «В.А.М.П.И.Р.». Вдруг это что-то хорошее? Ну, например… ээ… Всемирная ассоциация медовых пряников и рогаликов.

      – Чушь! Не хочу руководить пряниками! – с презрением воскликнул он.

      Его супруга вновь скользнула взглядом по строчкам и страдальчески наморщила лоб в мыслительном усилии.

      – Германчик, заинька, послушай!.. – начала она.

      Ее супруг сперва пожелтел, а затем побагровел.

      – ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?! – прохрипел он.

      Спохватившись, Дурнева зажала себе рот рукой. На все названия зверьков с длинными задними лапами у них в семье было наложено табу. Всякий раз, собираясь включать телевизор, супруга внимательно изучала программу, чтобы быть абсолютно уверенной, что там не окажется ничего ушастого.

      – Ой, Германчик, прости! Не знаю, что на меня нашло! – пискнула она. – Я хотела сказать, вдруг В.А.М.П.И.Р. – это Всемирная ассоциация межнациональной прессы и радиовещания?

      Герман Никитич перестал менять цвета. Вместо этого он приятно порозовел и слегка подпрыгнул от возбуждения.

      – Точно! Ты права, золотце! Как я сам не догадался! В.А.М.П.И.Р. – Всемирная ассоциация межнациональной прессы и радиовещания! – воодушевился он. На глаза у самого доброго депутата навернулись слезы. – Я знал! Я предчувствовал, я надеялся! Моя общественная деятельность и незапятнанная репутация известны всем! Свободная демократическая пресса выбрала меня своим главой!.. Согласись, Нинеличка, это исключительно мудрый и дальновидный выбор! – умиленно всхлипнул он, обрушиваясь на диван.

      – Да, дорогой! – кивнула она.

      Такса Полтора Километра вылезла из-под дивана и залаяла, со старческой злобой