Сборник. Алёна Игоревна Суховий

      ISBN 978-5-4485-9486-1

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      «Гнездо Ворона»

      «Тишина – гнетущая и устрашающая. Она медленно впитывается, напрягая тело, заставляя слышать то, чего нет…»

      Глубокий смысл содержит тайные чувства, которых у меня нет.

      На протяжении всей жизнь я, Эван Смит, брожу в неизвестном направлении. Мне нет дела до войны, до чужой боли или же горя. Я просто иду вперёд, не смотря назад, даже – по сторонам.

      Одиночка. Вольный. Страшный. Чёрный.

      Мой любимый цвет – грусть, а эмоция – чёрный. Или же наоборот…

      Даже сейчас, сидя у окна, я рассматриваю других. Они долго стояли, наблюдая за ежедневным процессом, после чего начали расходиться, держа чёрные зонтики в руках. Ливень не может коснуться их. Он не принесёт им большей боли, ведь у них она уже есть…

      Каждый раз я вспоминаю детство, но оно кажется мне серым и смутным, будто его и не было. Даже если это главная часть жизни, всё равно она никому не нужна, кроме тебя.

      Страшно? Нет, занимательно.

      Игра в жизнь – длительное приключение, которое исчезнет вместе с тобой. Никто не нуждался, не нуждается и не будет нуждаться в тебе.

      Что? Переселение душ? Рай? А может, Ад? Вы верите во всю эту чепуху?!

      Заставь себя, принуди окунуться в обычный ритм жизни, и ты мгновенно потеряешь себя впридачу с внутренним миром.

      «Она забирает нашу особенность, заменяя её на штамп «Как все!"…»

      Печальные лица встречаются чаще, чем счастливые глаза. Искренность пропала. Сейчас она наигранна и каждый говорит себе: «Я честен с собой и другими!», но это лишь очередная ложь, придуманная для самоуспокоения.

      Ты сидишь, размышляя над собой, сравнивая эмоции и действия, и только сейчас понимаешь, что это – реальность. Ты забудешь всё через час, два, а может, через месяц. Ты снова начнёшь жить серыми буднями и наигранным счастьем. Разве смерть не выход из этой сложной ситуации?..

      Глянув в окно ещё раз, я убедился, что всё закончено, и, накинув куртку и взяв лопату, вышел из своего «домика».

      Свежая могила полна цветов, она реальна и не наигранна. Ещё одно освобождение!

      Тяжело выдохнув, я сверился с графиком и приступил к работе. Мне лишь осталось выполнять её дальше – рыть новые могилы…

      «Абсурд»

      Разве ты не любишь пить со мной абсент, распространяя в своём теле мятный вкус? Не знаю, как ты, но я любила…

      Мы познакомились с тобой в том баре, помнишь? Ты долго соблазнял меня томным взглядом, желающим заполучить прекрасный образец в свою золотую клетку.

      И знаешь? Я поддалась. Ну, ты же помнишь. Та ночь прекрасно проиллюстрировала наши чувства, смешав их с мятным вкусом.

      А помнишь нашу свадьбу? Ведь это тот последний день любви, но не с моей стороны. Ты знал, что будет следующим днём и что будет потом.

      Двуличность – твой конёк. Со мной ты стал грубее, временами даже слишком. Сначала по сюжету – обычная ругань, но после… бесконечные ссоры, переплетающиеся с унизительными оскорблениями.

      Ты обожал сидеть в своём кресле из красного дерева, обрамлённом бронзовыми полосками. Я была слишком глупа, чтобы запомнить тот стиль, но ты каждый раз высмеивал меня перед другими, повторяя: «Это стиль жакоб, Марго!»

      Я никогда не перечила тебе, даже не произносила слов в то время, когда ты кричал на меня и даже поднимал руку.

      Единственный раз я рассказала о нашей проблеме семейному психологу, но ты узнал, после чего избил меня, крича слово «жалобщица»…

      Ровно неделю я сидела дома из-за твоих побоев. Ты строго настрого запретил показывать изувеченное лицо на всеобщее обозрение.

      – Что обо мне скажут люди, а, Марго?! Ты хочешь выставить своего мужа не в лучшем свете?

      Эти крики до сих пор отдаются эхом в моей голове. Даже сейчас от воспоминаний по спине пробежал холодок.

      Твоё милосердие закончилось на вызове врача на дом. Ты заставил меня утверждать, что я случайно упала с лестницы, поскользнувшись из-за оплошности горничной, которую ты, якобы, уже уволил.

      Я до сих пор помню твою реакцию на заключение врача.

      – У неё сломаны рёбра!

      – Тогда сделайте так, чтобы они перестали такими быть!

      Ушёл… Нет. Ты улетел в другую страну по делам… если их так можно назвать. Как звали её? Я не могу припомнить. А! Элиза!

      Твои дела всегда послушно ждали, будто кроме тебя никого не существует в этом мире. А как же я? Ты бросил меня, оставил погибать одну в огромном и холодном доме.

      Знаешь, что я сделала в первый же