Капитан мародеров. Ольга Крючкова

пойдёте, Кастельмар. Я всю жизнь сражался наёмником, а богатства не нажил. А вы вонзили кинжал в землю, и вот результат… Просто так такие мечи в руки не даются, это судьба… – Роббер откашлялся кровью. – Я умираю… Ла Гир и Ксентрэй, вы были мне верными друзьями на протяжении многих лет, – прохрипел он. – Я прошу вас, позаботьтесь об Аделине. Мои золотые, которые возьмёте у банкира, отдайте ей. Я оставил надлежащее распоряжение Половичинни перед походом, так что проблем не возникнет. Слушайтесь Кастельмара, он всё правильно говорит и делает… Не смотрите на то, что у вас седина на висках, а он слишком молод. У него дар Божий… Он знает то, что не знают другие. Надо было послушать его в Гаттинаре, сейчас бы мы были с добычей. Теперь он – ваш капитан… Я ухожу в своё ultimum refugium[40]…

      Де Флок потерял сознание. Аделина, рыдая, упала рядом с ним. Мужчины молча смахивали слёзы. Наутро Роббера похоронили в том же склепе, рядом с Танкредом и младенцем.

      – Храните благоговейное молчание, – сказал барон и перекрестился.

      – Что теперь? – спросил Ксентрэй. – У нас ни денег, ни оружия, даже повозки нет. Люси едва стоит на ногах…

      – Надо идти вперёд. Иначе здесь мы умрём от голода. Как известно, голод – учитель всех хитростей и премудростей, – сказал Кастельмар.

      – Тогда веди нас, капитан!

* * *

      Компания медленно брела по дороге. Ла Гир вспоминал последний ужин, его мутило от голода, почти сутки никто не ел. Люси еле передвигала ноги, ей срочно были нужны отдых и пища. Куда шли, они не знали, лишь бы подальше от города. Дороги везде одни и те же, куда-нибудь выведут, только бы ближе к Бургундии.

      Смеркалось… Вдруг де Кастельмар почувствовал запах жареного мяса.

      – Впереди жильё, а значит – еда. Если нам откажут в приюте, будут иметь дело с мечом Каролингов!

      Барон не ошибся, вскоре, за поворотом дороги показалась убогая харчевня. Над входом висела старая покосившаяся вывеска «Свинья и петух». По двору харчевни прохаживались десяток кур и один-единственный петух. Свиньи, по всей видимости, вдохновившей хозяина, при выборе названия своего заведения, видно не было.

      Ксентрэй ударил в дверь ногой, та, скрипя, отворилась.

      – Эй, почтеннейший хозяин! – позвал Ксентрэй, но ответа не последовало. – Есть кто живой?!

      Обессилившая Люси легла на скамейку и тут же заснула. На лестнице, ведущей со второго этажа харчевни, показалась полная женщина.

      – О, господа, какая честь для нас! – воскликнула она. – Проходите, располагайтесь! Сейчас подам жареное мясо, – произнесла, вежливо улыбаясь, хозяйка. Кастельмару она не понравилась: ух больно толстая, слащавое выражение круглого лица с обвисшим подбородком отталкивало. Да и потом, какие они господа, в таком-то виде!

      Компания расположилась за столом. Аделина разбудила Люси с твёрдым намерением покормить её хоть силой. Вскоре хозяйка подала мясо без гарнира и вино, кислое и дешёвое. Но путники были рады и этому. Мужчины уплетали мясо за обе щёки. Кастельмар же съел кусочек, вкус показался ему несколько странным.

40

Последнее прибежище (лат.).