Не все могут короли. Лариса Соболева

центр хотят открыть, где будет все. А все – это и нелегальная деятельность. Понимаешь, что это будет за центр?

      – Это не основание, а желание. А ты?

      – К мэру послал их. Короче говоря, как-нибудь заскочи ко мне в кабинет, Арамис, поговорим тет-а-тет.

      – Хорошо, зайду.

      Арамис в сердцах кинул трубку, но, поймав на себе недоуменный взгляд сына, улыбнулся ему:

      – Это так… кое-какие неприятности. Поехали? Нас ждут в клубе, да и мне необходимо увидеться с Горбаневым сегодня же. Скотина он приличная, а что делать. Как меня достал, о, если бы кто знал.

      – Папа, ты обещал сделать мне права, – идя к новенькой, сверкающей лаком машине, напомнил сын.

      – Ах да. Прости, Вито, вылетело из головы. Садись за руль.

      – А если остановят?

      – Забыл, чей ты сын? – приподняв одну бровь, надменно усмехнулся Арамис. – Начальник ГИБДД мой друг, его дорожные шавки меня знают, не посмеют остановить. Привыкай, Вито, к своей исключительности.

      В глазах сына мелькнула гордость, он выехал на улицу и, поглядывая на родителя, улыбался ему робко, как улыбаются всесильному божеству.

      Горбанев успел слинять, это вызвало досаду, но, войдя в зал клуба – а сегодняшний день посвящен сыну и его друзьям, посторонних здесь не будет, – у Арамиса невольно потеплело на душе. Ребята, человек тридцать, и ни одной девочки, встретили его дружным ревом. И особенно приятно – любовь сына, мальчишка просто светился. Арамис поднял руку, рев смолк, он тихо, но его слышали все, сказал:

      – Отдыхайте. У нас чисто мужская компания, но девочки придут, будьте вежливы с дамами.

      Он хлопнул в ладоши – к шестам выбежали четыре девчонки. И в зале появились молоденькие официантки с подносами, на которых стояли бокалы с коктейлями.

      Калерия Олеговна прибежала из кухни, схватила трубку, да так и ахнула, услышав родной голос:

      – Мама… Мама, это я…

      – Мальвина, солнышко… – Ноги подкосились, она присела на пуфик. – Как!.. Господи, ты так долго молчала! – Но живущая как на иголках мать в течение долгого времени вдруг наехала на дочь: – Почему не звонила? Ты хоть чуточку думаешь обо мне? Я тут места себе не нахожу!

      – Мама! – отчаянно крикнула дочь. – Мама, у меня мало времени.

      – Как это – мало? Год ни одного звонка, а сейчас говоришь, мало времени?

      – Мама, выслушай! Я в тяжелом положении, не перебивай! Если приеду домой, все расскажу.

      – Что? Если приедешь? Что значит – если?

      – Я звонила Баграмяну, просила прислать денег… взаймы… чтобы вернуться домой, он обещал, но… Не могла бы ты сходить к нему и напомнить? Запиши адрес…

      Карандаш под рукой, как и блокнот для подобных записей. Калерия, поверив, что действительно случилось нечто серьезное, приготовилась писать:

      – Диктуй.

      Мальвина продиктовала адрес и еще раз напомнила:

      – Не забудь, сходи.

      – А сколько надо?

      – Тысячу долларов. На авиабилет и по мелочам… долги отдать. У тебя таких денег нет.

      – Мальвина… я…