Не все могут короли. Лариса Соболева

сын.

      – Господа, – появилась Милена, от неловкости мялась, – надо же все… м-м-м… оформлять… готовиться к ритуалу… Кто это будет делать?

      – Не знаю, я никогда ритуалами не занималась, – пробормотала Раиса. – Понятия не имею, с чего начинать.

      – Когда-то всем приходится столкнуться, этого ни один человек не минует…

      Раиса взялась пальцами за виски и запротестовала:

      – Не хочу никаких ритуалов, не хочу готовиться… Оставь меня.

      Милена добровольно взяла на себя обязанности организатора:

      – Ипполит, вы, кажется, единственный, кто адекватен в этой ситуации. Не могли бы помочь мне? Я ведь тоже не умею.

      – С удовольствием… То есть… я хотел сказать…

      – Да ладно, – махнула ручкой с маникюром на пальцах Милена, – мы поняли, что для вас это не удовольствие, но поможете. Что же вы сидите?

      – А что надо делать? – отстранив мать, с готовностью поднялся он.

      – Ехать, – с нажимом сказала она.

      – Деньги возьми, Ипполит, в кабинете Арамиса, – бросила мать и горько заплакала. Он хотел остаться, но она замахала руками: мол, уходите.

      – Заходи, заходи, – пригласил Парафинов Наталью жестом, пригласил радостно, словно ждал ее со вчерашнего дня. – Садись. Вот, знакомься, это свидетельницы. Настоящие. Которые общались с киллерами… С какого по какое время? – спросил он у старушек.

      Наталья покосилась на него с опаской, тон у Парафинова странный, хотя физия нормальная, то есть обычная. То ли ерничает Игорь Игоревич, то ли нервничает – не понять. А напротив него сидели две пожилые женщины, одна – худая, в ярком платье с рисунком из крупных цветов и листьев, в соломенной шляпе и с накрашенными губами, бровками, веками, даже ресницами. Вторая – полная, в синем платье в белый горошек и с белым круглым воротничком, степенная, строгая и без косметики. Седые волосы слегка взбиты, сзади заколоты модной заколкой.

      – Мы с утра приходим на точку, – принялась объяснять цветастая старушка исключительно Наталье. – Обычно в половине девятого уже на месте…

      – Простите, – перебила та, – а что за точка?

      – У центра «Табакерка» семачками торгуем, – важно сказала вторая. – Напротив клуба для молодых.

      – Так вот, когда мы пришли, – подхватила баба Нюша, интеллигентно помахивая костлявой кистью руки, – они уже там стояли. В черном джипе.

      – Ух ты! – вырвалось у Натальи. – Повезло.

      – Не спеши с выводами, – предупредил Парафинов, встал и, кинув авторучку на стол, направился к окну. – Кстати, эту свидетельницу зовут Анна Ульяновна, а эту – Зинаида Ильинична. Итак, они обе пришли торговать…

      – Семачками, – подсказала баба Зина. – И орешками.

      – Угу, семачками и орешками, – повторил он, вздохнул, да так тяжело, что Наталье стало его жаль до глубины души. – Пришли, а черный джип там стоял… И до которого времени?

      – До того часа, когда из ружья выстрелили, – сказала баба Зина.

      – То есть до пятнадцати часов двадцати