Не все могут короли. Лариса Соболева

набирал номер на сотовом телефоне.

      – Куда ты звонишь? – поинтересовалась она.

      – В милицию. Чтобы этому выродку надрали задницу, а его родители оплатили нам ущерб.

      – Ты видел, какая у него машина? Его откупят, ты же выйдешь виноватым.

      – Посмотрим. Во всяком случае, мамаше с папашей ублюдка я проблему создам.

      – Думаю, проблем им хватает, они же воспитали этого монстра.

      – Алло, милиция?..

      – Сто лет тебя не видели, – вернувшись, сказала Раиса.

      – Три месяца, – уточнил Ипполит, не выходя из задумчивости.

      – Надолго?

      – Да нет, я заехал… – Он посмотрел на мать, не освободившись от явно невеселых мыслей. – Мама, неужели тебя не беспокоит твой младший сын? Знаешь, как в народе говорят про таких, как наш Вито? Ладно, сам убьется на своей тачанке, но он же людей угробит.

      – Народ из зависти…

      С матерью Ипполит ведет себя как благоразумный отец с ограниченной дочерью, стараясь ее не настраивать против себя, потому взял самый мягкий тон, на какой был способен:

      – Мама… Не стоит из людей делать дураков. Я сейчас не о чужих людях веду речь, а о брате, мне его жалко. Ты подумай, как он будет жить в обществе, всех презирая, ни в грош не ставя? С кем будет жить? Кто его вытерпит?

      – Видишь ли, некоторые заслуживают презрения. – А маму ничем не сдвинешь с занятой позиции! – Если человек не добился успеха, если живет в сарае, ест всякую дрянь, одевается чуть лучше бомжа, он ноль. Ничтожество.

      – Мама, это очень плохая позиция, мягко говоря. С нею не согласятся те, кого ты называешь ничтожеством. Скажи, так ли необходимо было покупать Вито безумно дорогую машину?

      – Но Арамис обещал, если Вито без троек закончит год, к тому же у него день рождения близился, двойной праздник… вот и купил. Вито мало на ней ездит, поверь.

      – Твой муж, мама, сделает из Вито жертву отцовской любви. Ты бы хоть иногда напоминала им о реальности. А если с вами что-то случится?

      – Не говори так…

      – Мы все под Богом ходим, мама! И что будет делать твой сын? Вито напрочь лишен примитивных навыков общения с себе подобными, не знает запретов, не чувствует, где черта, за которой стоят понятия «можно» и «нельзя». Да его прирежут в подворотне…

      – Оставь, я не могу это слышать. – Раиса заходила по гостиной. В их доме целых три гостиные. – Уф, у меня сердцебиение… Если ты так озабочен поведением брата, поговори с Арамисом сам.

      – Нет, мама, с ним я разговаривать не стану, – рассмеялся Ипполит, тем самым свернув проблему. – Я твой сын, а не его, отсюда у него ко мне определенное отношение.

      – Арамис никогда не упрекал тебя…

      – А в чем ему упрекать меня? Я не сидел на его шее, не жил с вами, не просил денег, всего добился своими руками и головой. Я, конечно, не богат так, как твой муж, но и к ничтожеству не отношусь.

      – Ты меня огорчаешь. Между нами какой-то барьер…

      – Ну, хочешь, буду твоим братом? Старшим? И барьер исчезнет.

      Он