Розовая гавань. Кэтрин Коултер

тихо, дитя мое. Леди Джоан, лежите тихо.

      Грудь умирающей заходила ходуном в поисках глотка воздуха. Ричард с ненавистью уставился на жену. Черт бы тебя побрал, сдохни же скорее!

      И тут леди Джоан без нового приступа скончалась. Последний глоток воздуха покинул открытый рот, глаза широко распахнулись, невидящий взгляд остановился на лице мужа.

      – Все кончено, милорд, – произнес священник и добавил: – Вот и все. Бедная леди ужасно страдала от заворота кишок, но зато теперь она вернулась к нашему Создателю, и ее бессмертная душа свободна от земных тягот. Мне очень жаль, милорд.

      До Ричарда де Лючи вдруг дошло, что малый явно чего-то ждет. Чего? Что муж с рыданиями бросится на бездыханное тело?

      – Готовьтесь к похоронам да уберите комнату, – приказал Ричард служанкам и, пересилив себя, на миг склонил голову у смертного одра жены.

      Но через минуту он уже торопливо выскочил из спальни, едва не растоптав маленькую дочь Элизу, которая пряталась за креслом у двери. Она упала, придавленная креслом, однако Ричард этого даже не заметил.

      Наконец-то сука умерла. Джоан Ротэм подохла. Ричард бежал по главному залу, зовя слуг. Ах, как мало рыцарей у него в замке. Ничего, очень скоро он наймет столько людей, что не сможет их счесть. Только надо поспешить. Этот чертов Северн Лэнгторн чересчур близко подобрался к Оксборо.

      Не прошло еще и часу, как Ричард выехал из замка Седжвик, его боевой конь свеж и рвется в галоп, он мигом проскачет семнадцать миль, отделяющие Седжвик от замка Оксборо, что высился на берегу Северного моря.

      Она выйдет замуж за дьявола в серой одежде. Через два часа. Нужно вернуться в замок, принять ванну, и служанки наденут на нее чудесное шелковое платье шафранового цвета, которое госпожа Агнес начала шить для Гастингс, когда той исполнилось двенадцать лет.

      Нет, еще не пора. Она ехала верхом на своей Марелле, серой породистой лошадке со звездочкой во лбу, и гадала, не захочет ли этот человек забрать ее лошадь себе, ведь он, кажется, не признает иных цветов. Сегодня Гастингс обошлась без седла, лишь накинула уздечку на изящную голову Мареллы, вывела ее из конюшни на замковый двор и, легко вскочив на лошадь, проехала мимо Бимиса, оруженосца отца. Ему подчинялись три рыцаря с оруженосцами и пятьдесят солдат. Огромный двор был вытоптан дочиста, трава и деревья росли только в восточном углу, где находился яблоневый сад.

      Бимис взмахнул рукой, хотел окликнуть ее, позвать назад, но ему помешал оружейник Скуибс. Гастингс осторожно миновала двор, запруженный женщинами, детьми и домашней скотиной, затем слегка тронула пятками бока лошади, проехала под решеткой ворот в восьмифутовой толщины стене и оказалась на подъемном мосту, перекинутом через глубокий ров, сделанный ее прапрадедом. Здесь она миновала еще одну стену, уже не такую мощную, как та, что защищала двор.

      В двух милях отсюда находилось селение Оксборо, зажатое в излучине речушки Марксби, бегущей к Северному морю. Со временем селение превратилось в небольшой торговый город, защищенный собственными стенами и мощью замка