Башня-2. Юрий Никитин

просыпаться, идти на эту проклятую… И никакого просвета, ничего не меняется!

      Курица наконец заняла свое место в микроволновой печи. Юлия покрутила колечко на таймере, обернулась.

      – Сполоснусь под душем, – сообщила она. – Это быстро. Займись чем-нибудь! Вон там диски DVD, даже энциклопедия есть. Ты, похоже, из тех, кто справочники читает?.. Курица будет готова через пятнадцать минут, я выйду через десять.

      Он не ответил. Юлия проследила за его взглядом. Ее гость повернулся к окну, рассматривал оконную раму. Юлия уже и забыла, что там вон, в ее стерильно чистом мире, на белоснежной раме сереет неопрятный продолговатый комок. Она несколько раз, когда мыла стекло, проходила и по нему мокрой тряпкой, но куколка вцепилась в дерево как клещ, держится.

      Прошлой осенью в открытое окно откуда-то снизу вползла толстая мохнатая гусеница. Юлия панически боялась любых червяков, потому сразу же начала искать, чем бы прихлопнуть… Но тут раздался телефонный звонок, взволнованный голосок Валентины, школьной подруги, пропищал умоляюще, что не могла бы приехать, нелады с мужем, ребенка оставить не на кого, а этот идиот уже и телевизор вышвырнул из окна: счет футбольного матча не одобрил… Пришлось срочно выскакивать, мчаться на другой конец города, улаживать, сидеть с перепуганной подругой, потом люди в милицейской форме, протоколы и прочие бумаги, наконец дурака увели в участок, а ей пришлось заночевать…

      Прямо от подруги с утра на службу, коллеги острили, что раз не переоделась, то ночевала не дома. Наконец добралась домой, приняла душ, поела вволю и только к самому вечеру, подойдя к окну, увидела, как гусеница старательно прикрепилась к раме возле самого стекла, так что со стороны казалось, будто две толстые гусеницы остановились передохнуть. По телевизору в этот момент начался любимый сериал, а после сериала ток-шоу про одиноких женщин затянулось далеко за полночь…

      На следующий день гусеница сморщилась, с шеи начала сползать шкура, а затем выглянул острый нос блестящей ракеты. Чуть позже шкура высохла и свалилась клочьями, а остроносая с обоих концов куколка, чем-то похожая на пулю и на космическую ракету разом, осталась на раме. Юлия с нею примирилась, но когда мыла окно, то мокрой тряпкой безжалостно проходилась и по ней. Впрочем, прочные доспехи выдерживали такой натиск, как на природе выдерживают дожди.

      Сейчас блеск угас, куколка растрескалась, а из щелей высунулись гадкие шевелящиеся щупальца. Юлия подавила чувство отвращения, остановилась за спиной Олега. Тот неотрывно наблюдал за этими слабыми лапками, что просунулись в трещину и беспомощно шарят по воздуху. В остром торце лопнуло тоже, туда просунулись вялые слабые усики, затем уродливая голова с огромными, еще невидящими… или видящими?.. глазами.

      – Трудно поверить, – сказала Юлия, – что из гусеницы получается бабочка!

      – Еще как трудно, – ответил Олег. Он даже не обратил внимания, что Юлия положила ему мягкие ладони на плечи и нагнулась так, что ее полные груди провоцирующе коснулись его затылка. – Сколько раз такое видел…

      –