Алийское зеркало. Кира Измайлова

сказала Ири. – Что у тебя под ногой? Какое оно?

      – Что-то прохладное… гладкое, – подумав, ответила я. – Подорожник?

      – Верно! А тут?

      – Шершавое… никак лопухи уже проклюнулись? Так, а это вот точно крапива!

      – Угадала! – засмеялась Ири и потянула меня вперед.

      Молодая трава щекотала ступни, и я вдруг словно вернулась в детство, когда вот так же могла узнать, не глядя, на что наступила: на нежные пушистые листочки земляники, на жесткие кожистые листья ландыша (он-то что на обочине позабыл?), на клейкую по весне заячью капусту, мохнатый и не колкий еще репейник, мягкий бархатный мох или прошлогоднюю осклизлую солому…

      Ири скакала вокруг меня козленком, но вдруг замерла, прислушиваясь, и сказала:

      – Едет кто-то по дороге. Конных десяток и… да, карета. Мам, может, лучше лесом пойдем? Ну их…

      Я ничего не слышала, но привыкла уже к тому, что Ири чуть не за полдня пути может угадать, много ли народу явится в гости в замок, поэтому кивнула.

      – Не заблудимся?

      – Да где же там плутать? – удивилась она и потащила меня в рощицу. – Вот он, тот овраг, а от него до бабушкиного дома рукой подать!

      В весеннем лесу было до того хорошо, что я позабыла, куда и зачем мы идем.

      – Скачут… – шепнула вдруг дочь и дернула меня за рукав, вынуждая присесть. – Гляди!

      Сквозь прозрачный еще кустарник я увидела промчавшихся всадников и запряженную четвериком карету.

      – Это теща нашего герцога, – сказала я, разглядев герб на дверце экипажа, и невольно улыбнулась. – Он ее так страстно любит, что наше отсутствие ему только на руку! Авось ей не понравится прием, она и уедет восвояси.

      – А тебя честно отпустили, – добавила Ири. – Как положено. А что она заявилась без спросу, так мы не виноваты, правда?

      – Ага! – улыбнулась я. – Так где, ты говоришь, короткий путь через овраг?

      – Я покажу! Идем, мам! – загорелась она. – Только там ручей наверняка разлился, но это ничего, он не очень глубокий!

      Конечно же, мы вымочили юбки, хоть и подоткнули их выше колен, измазались, потом долго отмывались в том самом ручье… И мне вовсе не хотелось идти ни к матушке, ни обратно в замок. Весенний лес был невыразимо прекрасен! Уже начали пробовать голос соловьи, негромко отсчитывала чьи-то годы кукушка, нежно пахли ландыши – ими поросли целые поляны, – и мокрая трава, и едва развернувшиеся блестящие листья, и молодая хвоя цветущих елей и сосен…

      – Мам, гляди! – раздался голос Ири, и я, вздрогнув, очнулась. – Какие милые!

      Ей под ноги выкатились четыре меховых клубка, мне показалось сперва – щенки… Да, щенки, только волчьи! Откуда бы тут взяться собакам?

      – Чудо какое! – Ири схватила сразу двоих в охапку и повернулась ко мне, улыбаясь во весь рот. – Правда, мам?

      – Оставь их, – тихо попросила я. – Не трогай. Идем скорее отсюда…

      – Ну почему-у! – воскликнула она, отпустила щенков и, подоткнув юбку, упала на четвереньки. – Смотри, какие смешные! Тяв!..

      Щенкам понравилась