Братва. Илья Деревянко

я, падла, на свое счастье. Завод кончился. Ладно, живи покамест! Время девять утра. Пора вставать. Мама родная, до чего же хреново! Голова чугунная, тело ватное перебрал накануне…

      «Если б было море водки, стал бы я подводной лодкой», поет Дюна. Стал я ею вчера, да еще какой! Скорее даже не подлодкой, а батискафом. Когда погружаешься оно вроде бы и ничего, азарт появляется. Все норовишь глубин достичь, в которых, по слухам, истина скрывается. Врут слухи, нет там никакой истины, однако понять этого не успеваешь отрубаешься. Утром начинается всплытие пренеприятнейший, доложу вам, процесс!.. «Чученька, милая, только ты меня жалеешь, существо бессловесное». Чуча – моя кошка: старая, толстая, важная… Десять лет назад я подобрал ее на лестнице тощим, лишайным, полуживым от голода котенком. Выходил, откормил. Поначалу называл: «Ах ты, мой бедный уродец!.. Ах ты, мое несчастное чучело!..» Чучело… Чучело, так и прилипла к ней эта погоняла[1]. Потом для сокращения стала Чучей. Привыкла.

      Откликается. Теперь она красавица! Отъелась, распушилась, умывается с головы до кончиков лапок двадцать четыре раза в сутки. Ужасно не любит, когда ее тискают, царапаться начинает. Зато, если Вите плохо обязательно приходит посочувствовать, мурлычет, пристраивается к самому больному месту… «Кисуля моя хорошая! Эй, Чуча! Погоди! Не надо мне щетину вылизывать!» И так знаю, рожа у меня в настоящий момент не дай боже! Бармалей по сравнению со мной писаный красавчик.

      Пищит сотовый телефон.

      – Алло-о! – хриплю я.

      – Проснулся, Витек? – доносится из трубки голос Сашки Белова.

      – Частично.

      – За руль сесть сможешь?

      – Ясно дело.

      – Тогда не опаздывай.

      – Постараюсь…

      Короткие гудки… Саша Белов мой напарник. Вся наша бригада разбита на двойки. У каждой свой фронт работ, свои точки. На стрелки, как правило, выезжаем тоже вдвоем. Большинство вопросов с другими группировками (за исключением чеченцев) можно решить мирно, ну а если вдруг нарвемся на толпу безмозглых отморозков, за нас жестоко отомстят. Шеф-то наш, Толик, всегда в курсе, куда мы отправились. Толковый мужик, прочно держит в руках нити управления. Правит жестко, но разумно и справедливо…

      В висках толчками пульсирует кровь, в ушах звенит. Эх, была не была! Встаю! В квартире, как всегда, с перепою гололед. Пол, сволочь, скользит под ногами, а мебель и острые углы стен непременно норовят задеть больного человека.

      Ковыляю в ванную.

      «Н-да! Хорош!!!» В зеркале вижу опухшую, обросшую обезьяну с золотым ошейником. Золотые цепи – непременный атрибут большинства современных бандитов. Лично я к рыжью[2] равнодушен, но на подопечных торгашей его изобилие производит ошеломляющее впечатление. Благоговеют! Делаются мягче воска. Правда, не все пацаны[3], особенно из старой гвардии, это осознают. Помнится, заехал я в гости к своему другу, Андрюше Воронову. Он начал заниматься рэкетом гораздо раньше меня, но сейчас завязал. Я как раз приобрел в тот день золотой крест с бриллиантами грамм на триста весом и прикрепил к ошейнику. День был жаркий, рубаха нараспашку. Мы с Вороновым сидели на кухне и пили (только не удивляйтесь) чай. Андрюха долго, скептически меня разглядывал, в глазах вспыхивали лукавые искорки. «Да! – изрек он. – Выглядишь ты, Витек, сногсшибательно! Почище новогодней елки! – Я попытался объяснить насчет психологического влияния на барыг. Воронов внимательно слушал, согласно кивал. «Вообще-то ты прав! – заявил наконец он. – Действует впрямь сокрушительно! Еще б небольшую деталь добавить, тогда полный абзац! Коммерсилы сразу на колени попадают! – «Какую деталь?» – заинтересовался я. – «Золотое кольцо в нос!»

      Ехидный, зараза! Ну да Бог с ним…

      Почистив зубы, соскоблив щетину, вымыв голову и приняв контрастный душ, я одеваюсь, причесываюсь, напиваюсь крепкого до черноты чая и засовываю в рот несколько пластинок мятной жевательной резинки, дабы запахом перегара не вводить в искушение гаишников. Затем направляюсь к гаражу.

      Погода, по счастью, прохладная. Моросит мелкий дождик. На свежем воздухе голова слегка проясняется, однако похмелье по-прежнему выматывает душу. «Брошу пить! – уже, вероятно, в сотый раз обещаю я себе. – После работы завалимся с Сашкой в сауну, хорошенько попарюсь, выгоню из организма шлаки, а завтра возобновлю тренировки!»

      Я с детства занимался боксом, карате, кикбоксингом и в былые времена показывал на ринге приличные результаты. В боксе дослужился до кандидата в мастера спорта, в карате до коричневого пояса. И в кикбоксинге большинство боев выигрывал, главным образом, нокаутом. Проклятое пьянство! Ничего, парилка очистит кровь от алкогольной отравы… При условии, что в бане не окажется нашей братвы с непременными атрибутами ящиками пива, девицами легкого поведения, анашой и т. д.

      Сто процентов из ста начнут соблазнять: «Хлебни, брат, пивка… Курни травки… Смотри, какая девочка…» Но Витя будет тверд как кремень! Если получится… Е-мое! Это еще что за номера? Два краснорожих ублюдка цепляются к пятнадцатилетней малолетке из соседнего подъезда,

1

Кличка.

2

Золоту.

3

Пацан на современном криминальном сленге вовсе не мальчишка. Пацан слово вполне уважаемое. Он, конечно, не авторитет, но право голоса имеет.