Потерянные боги. Бром

с места.

      – Значит, мне повезло, – ответил он, бледно улыбаясь, – что это не в твоей воле.

      – Нарушение закона влечет за собой последствия.

      – Я никаких законов не нарушал, – сказал Дирк. – Те, кто пересек реку, должны платить.

      – Те, кто несут с собой детей, вольны проходить свободно, – резко возразила она. – Всегда так было.

      Дирк пожал плечами.

      – Ты позоришь Харона.

      – Ой, только не надо проповедей. Теперь этот пост держат Защитники, – сказал Дирк. – И мы не подчиняемся несправедливым законам, которые выдумали мертвецы да никому не нужные боги. А теперь забирай-ка своих драгоценных младенцев да убирайся, пока я не забыл о вежливости и не случилось чего несимпатичного.

      Казалось, она вот-вот его ударит.

      – В последний раз, когда я ее видела, Алая Леди была вполне жива и полна ярости. Ты, правда, хочешь и дальше испытывать ее терпение?

      Дирк заглянул ей в глаза.

      – Старые порядки умирают вместе со старыми богами. – Его тон переменился; всякий вызов исчез, осталось только нечто, очень похожее на искренность. – Вот и все. Ты знаешь, это правда. Все мы должны делать то, что должно быть сделано.

      – Настало время выбирать сторону, ты, жаба. Смотри не ошибись, потому что воры и отморозки, сколько бы они ни прятались за красивыми лозунгами, будут гореть первыми. – Отвернувшись, она шагнула к Чету. – Стоять можешь?

      Тут Чет вдруг понял, что боль медленно уходит – его тело и вправду стало другим. Он поднялся с земли, перекатившись на колени, и на секунду замер: боль становилась все тише. Мэри подхватила его под руку, помогая встать. Чет слегка пошатнулся, взглянул на рану у себя в груди и в очередной раз попытался понять, как это может быть, что он еще жив.

      – Со временем заживет, – сказала она, ведя его под руку к другим женщинам.

      Дирк преградил им дорогу.

      – Женщина и дети. Они могут идти. Но этот человек останется здесь. У нас с ним осталось кое-какое дельце.

      – А я скажу, что с делами покончено, – ответила Мэри не терпящим возражений тоном.

      – Не вынуждай меня, – сказал Дирк, жестко, почти отчаянно. – Он никуда не пойдет. – Он кивнул стражникам, и те перехватили оружие поудобнее. Дирк коснулся рукояти пистолета у себя за поясом. – Мэри, просто забирай младенцев и уходи, и у нас у всех будет шанс увидеть следующий день.

      – Мы здесь больше не одни, – сказала она, кивнув в сторону лестницы.

      На верхних ступеньках стояло существо, напоминающее крупного хищника из породы кошачьих, с гладким алым мехом и огромными крыльями, на которых топорщились перья. Вот только это был не тигр, и не лев – во всяком случае, не выше плеч – у существа была шея и голова женщины. «Да это же… – слово вертелось у Чета на языке, – сфинкс», – вспомнил он.

      Сфинкс стояла неподвижно, как статуя, вдвое превосходя ростом любую из душ. Взгляд ее зеленых глаз был устремлен на Дирка, и хвост все быстрее ходил из стороны в сторону.

      Дирк открыл было рот и попытался что-то сказать, но из горла у него вырвался только