Рассказ паломника о своей жизни. Св. Игнатий Лойола

которому он всё это откроет.

      2*. Тогда отец чувствовал себя очень плохо и вовсе не имел привычки надеяться, что проживёт ещё хотя бы день. Как только кто-нибудь скажет: «Я сделаю это через пятнадцать дней, или через восемь дней», – отец всегда, словно в изумлении, говорит: «Как! И Вы рассчитываете столько прожить?» И всё же на сей раз он сказал, что надеется прожить три или четыре месяца, чтобы закончить это дело.

      На другой день я заговорил с ним и спросил его, когда он хочет взяться за дело. Он ответил мне, чтобы я напоминал ему об этом каждый день (не помню, в течение скольких дней) до тех пор, пока у него не будет возможности сделать это. Однако, не располагая в настоящее время такой возможностью из-за <различных> занятий, он пришёл затем к решению, чтобы ему напоминали об этом каждое воскресенье.

      И вот в сентябре[13] (не помню, какого числа) отец вызвал меня и начал пересказывать мне всю свою жизнь и холостяцкие проделки: ясно и отчётливо, во всех подробностях. Впоследствии, в тот же самый месяц, он вызывал меня ещё три-четыре раза и довёл свою историю до той <поры>, когда он несколько дней провёл в Манресе – как видно из того, что эта часть написана другим почерком[14].

      3*. Рассказывает отец точно так же, как он обычно делает всё прочее, то есть с такой ясностью, что кажется, будто своими глазами видишь всё происходившее. Поэтому его ни о чём не нужно было расспрашивать, ибо отец не забывал сказать всё, что́ нужно было, чтобы <его> поняли. Сразу же после этого я отправлялся всё записывать, ничего не говоря отцу: сначала вкратце, собственноручно, а затем более подробно, как написано теперь. Я старался не вставлять ни единого слова кроме тех, что услышал от отца. Если же что-то, как я опасаюсь, оказалось пропущено, то лишь потому, что, стараясь не уклоняться от слов отца, я не сумел как следует разъяснить силу некоторых из них.

      Так я и писал, как сказано выше, до сентября пятьдесят третьего года. А с того времени вплоть до приезда о. Надаля восемнадцатого октября пятьдесят четвёртого года отец всегда извинялся болезнями и различными текущими занятиями, говоря мне: «Когда покончим с таким-то делом – напомните мне об этом». И по окончании этого дела я напоминал ему, а он говорил: «Сейчас у нас другое дело; когда покончим с ним – напомните мне об этом».

      4*. Но, когда приехал о. Надаль, он весьма обрадовался тому, что начало было положено, и велел мне, чтобы я не отставал от отца со своими просьбами, повторив мне неоднократно, что отец не может сделать ничего лучшего для Общества, нежели это, и что сие означало бы подлинно основать Общество[15]. О том же он многажды говорил и отцу, и отец сказал мне, чтобы я напомнил ему об этом, когда будет завершено дело с дотацией на Коллегию[16], а по его завершении – когда закончится дело Пресвитера[17] и будет отправлена почта.

      Снова мы принялись за эту историю девятого марта. Вскоре после этого тяжело заболел Папа Юлий III, умерший двадцать третьего числа[18], и отец отложил наши занятия до тех пор, пока не будет нового Папы. Однако, когда появился

13

В тексте Автобиографии, § 10, говорится, что кое-какие записи были сделаны в августе. Возможно, св. Игнатий начал рассказывать о своей жизни в конце этого месяца. См. FN, I, pp. 328¹⁵, 374.

14

Нет полной ясности в том, где именно был сделан этот первый перерыв. Однако можно с уверенностью утверждать, что он, должно быть, находился до § 30 по настоящему изданию.

15

Настойчивость, с которой о. Надаль просил св. Игнатия рассказать о событиях его жизни, проистекает из того принципа, который о. Надаль многократно и настойчиво повторял, а именно: в лице св. Игнатия Общество располагает не только основателем, избранным Богом, но и примером, коему следует подражать. Этот принцип он повторяет не только в своём предисловии к Автобиографии, но и в беседах с отцами и братьями Римской Коллегии, происходивших в 1557 г. и опубликованных в FN, II, pp. 1-10.

16

Речь идёт об основании Римской Коллегии с твёрдой рентой, чего желал Папа Юлий III; этот замысел расстроился со смертью этого Папы (23 марта 1555 г.). См. Посл., VIII. 664; Хрон., V. 12 слл.; Рибаденейра, О деяниях, § 37; FN, II, pp. 341-343; Жизнь, I. 5. 9.

17

Пресвитер Иоанн (Preste Juan) – легендарный правитель некоего христианского царства «где-то на Востоке» (не то в Средней Азии, не то в Эфиопии, не то в Индии или Китае). О популярности этой легенды, восходящей к смутным известиям о миссионерской деятельности несториан в Азии, можно судить хотя бы по тому, что Сервантес в предисловии к Дон Кихоту упоминает Пресвитера Иоанна Индийского (Preste Juan de las Indias) как персонажа, в чьи уста можно вложить вступительные «сонеты, эпиграммы и элогии». А здесь речь идёт о миссии в Эфиопию, куда первые миссионеры отправились в конце 1554 или в начале 1555 г. (см. FN, I, p. 361, прим. 11). – К. де Д., пер.

18

Папа Юлий III (Джованни Мария Чокки); годы понтификата: 1550–1555.