Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел. Владимир Лопухин

города. Кафе на бульварах. Кафе на улицах. Театры, Лувр, Трокадеро, Пале-Рояль, кабаки, шато-кабаки, кабачки, все, что полагается посетить в Париже, и всемирная выставка. Много, чересчур много выставки, до усталости и пресыщения. Прощальный визит в посольство. Две недели пронеслись. Уезжаю.

      В Берлине не останавливался. Следуя точному и к исполнению обязательному расписанию курьерских поездок, должен был лишь, пересев в другой поезд, тотчас ехать в Петербург.

      Приехал и впрягся в свою повседневную работу. Незаметно окончилось лето. Наступила и пронеслась осень, перешедшая в мокрую, слякотную зиму. Конец заканчивавшегося столетия традиционно связался с ожиданием светопреставления. Но ждали его на этот раз вяло и бестрепетно, господствовала интуитивно создавшаяся уверенность, что оно и на этот раз не состоится.

      Глава 7. 1901 год

      Центральные учреждения Министерства иностранных дел состояли в ту пору из канцелярии, Первого департамента (бывшего Азиятского), Второго департамента (бывш<его> внутренних сношений), Департамента личного состава и хозяйственных дел, Петербургского главного архива (сочетавшегося с Государственным архивом) и Московского архива.

      Канцелярия, по аналогии с посольствами и миссиями, состояла из секретарей, первых, вторых и третьих (первые – старшие), и из атташе, или «причисленных». Возглавлял канцелярию директор, и в помощь ему имелся вице-директор. Канцелярия – питомник будущих послов, гвардейская по родовитости и личным достаткам служащих часть министерства – шифровала и расшифровывала депеши. Исключительно этим занимались вторые, третьи секретари и причисленные. Для расшифровки депеш, поступавших за ночь, устраивалось ночное дежурство. Первые секретари составляли, помимо того, сводки политических донесений для информации посольств и миссий выписками из подлинников. Директор, вице-директор ретушировали эти немудреные труды. Порою редактировали проекты депеш. Но зачастую получали для шифрования и отправки готовую редакцию депеш от министра или его товарища. Школою для подготовки будущих посланников и послов канцелярия, как видно, являлась неважною. Работа не требовала ни инициативы, ни знаний, ни каких-либо соображений. Не практиковалось самостоятельное составление хотя бы простейших записок и бумаг. Тем не менее, молодежь канцелярии, не в меру себя переоценивая, преисполнена была сознания собственного достоинства и высокомерно относилась к персоналу департаментов министерства. Плохою школою, отсутствием технической подготовки объясняется преимущественно малоудовлетворительный состав высшего заграничного представительства дореволюционной России последних лет из бывших питомцев канцелярии. Попадались, разумеется, в числе их недурные дипломаты, но в виде исключения. И соответствием своим требованиям службы они были обязаны отнюдь не служебному стажу в недрах канцелярии министерства или в сходственных канцеляриях посольств и миссий, а прирожденным