Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет!. Анна Гаврилова

и прикопают в местном сквере, – озвучила очевидное я.

      Спутник ответил:

      – Расслабься. Если прикопают, то только весной. Сейчас земля слишком твёрдая.

      В этот миг я пришла к выводу, что умирать в одиночестве не желаю – прежде чем девочки прибьют меня, я его, Вирджина, придушу! И, дабы не быть голословной, тут же принялась планировать убийство! Вслух!

      Только Вирдж угрозой не проникся – подарил новую улыбку и повторил:

      – Расслабься, Айрин.

      Ну а сообразив, что совет проигнорирован, добавил:

      – Всё обойдётся, никто ничего не докажет.

      От возмущения я чуть не упала с диванчика.

      – Ты правда думаешь, что кому-то захочется провести расследование?

      – Не уверен. Но вдруг?

      Не знаю, как он, а я на всякие «вдруги» полагаться не привыкла. Просто уж кому-кому, а мне они никогда не помогали.

      Только говорить об этом не стала – выдохнула и, откинувшись на спинку диванчика, бессильно постучалась затылком о мягкую подушку. Зачем я согласилась на эту поездку? Почему не отправилась в Демстаун?

      Сообщник, пронаблюдав за моими страданиями, поднялся, чтобы выглянуть из купе и подозвать проводника. Он заказал для нас чай, а усевшись обратно, выдал:

      – Предлагаю поискать в случившемся плюсы.

      – Например?

      Вирджин промолчал, явно никаких плюсов не обнаружив, а я не удержалась, съязвила:

      – Попробуешь успокоить меня тем, что после смерти художника его полотна ценятся гораздо выше?

      – Кстати, да! – радостно поддержал эту мысль гад.

      Указывать на то, что со скульпторами ситуация аналогичная, я не стала. А через минуту принесли чай, и пространство наполнил чудесный аромат…

      Теперь я сидела, вдыхала его и, испытывая самые неоднозначные чувства, таращилась в окно: на поля и редкие островки леса и на искрящийся от солнца снег.

      Молчание продлилось довольно долго, и Вирджин, глядя на моё состояние, наконец попытался посерьёзнеть…

      – Айрин, до возвращения в Ристаун три недели, и на это время я предлагаю забыть о проблемах. Ближе к делу мы что-нибудь придумаем. Всё наладится. Вот увидишь.

      Я подумала и… неожиданно для себя кивнула.

      Действительно – зачем расстраиваться? Выход, если приглядеться, есть.

      Например, можно вернуться в альма-матер в слезах и заявить, что Вирджин меня бросил! Причём сделал это как-нибудь очень гадко и вероломно.

      Или привести с собой десяток картин и сотню эскизов, дабы все поклонницы этого белобрысого бабника убедились – времени на что-то, кроме работы, вообще не было!

      А если и в слезах, и с картинами, то шансы на выживание удваиваются, хотя…

      Нет. Кого я обманываю? Что ни сделай, а катастрофа всё равно неизбежна. Эти каникулы в Раваншире точно выйдут мне боком.

      Сейчас можно уповать лишь на то, чтобы ситуация с Ламеей оказалась единственной. Чтобы других неприятностей не возникло.

      Поезд был быстрым – всего восемь часов