Баллада о Мертвой Королеве. Людмила Макарова

от того, какая война или чума бушевала за стенами Обители.

      А вне кризисов Дырявый приемник отдаленно напоминал приемное отделение обычной человской больницы. В глубине массивных стен дремали артефакты внутренних порталов, мозаичный пол строго разделял секторы, по которым мог передвигаться персонал, и приемные зоны, куда попадали раненые, воспользовавшиеся «Дыркой жизни». С потолка свисали тяжелые кристаллы «поглотителей», поскольку раненые частенько прибывали вооруженными, сжимая в руках не только мечи, но и магические жезлы и прочие боевые артефакты, и в горячке, случалось, продолжали сражаться, так что предосторожность была не лишней. «Поглотители» работали по принципу «обжор», всасывали магическую энергию, накапливали ее, а затем пускали на нужды Обители.

      В мирное время дежурство в Дырявом приемнике считалось отдыхом, Гематус отправился на него с радостью, мысленно поблагодарив старого Висцеруса за такую поблажку, но едва войдя в помещение, Гематус вдруг остановился, смертельно побледнел и без чувств рухнул на пол, вызвав шок у сидящих неподалеку коллег.

* * *Москва, Петровский парк, 17 октября, понедельник, 18:19

      – Хочешь сказать, что моя сестра шлюха?! – негромко, но с явной угрозой, поинтересовался де Рю.

      И его ладонь легла на рукоять меча.

      – Хочу сказать, что твоя сестра – приятное исключение из вашей упертой породы, – хмыкнул в ответ Данияр, десятник дружины Люблино.

      И молодой рыцарь попался в расставленную ловушку:

      – В чем исключение?

      – В постели горяча, – рассмеялся ему в лицо люд. – Вспоминая, что Марта вытворяла, я готов поверить, что вы размножаетесь не только из чувства долга.

      – Урод!

      – Щенок!

      – Ты ответишь!

      – Перед тобой?

      – Да!

      Но клинок пока оставался в ножнах.

      Молодой Евгений де Рю пребывал в бешенстве, но знал, что Данияр – опасный противник, и рассчитывал шансы. А вот люд целенаправленно выводил рыцаря из себя:

      – На твоем месте я бы гордился такой сестренкой, Женька, – размеренно произнес Данияр, не прикасаясь к своему оружию. – Наша Марта – настоящая красотка, веселая умница и в постели может поспорить даже с феей.

      – Не смей говорить «наша»!

      – Ах да, ты ведь с ней не спал…

      – Заткнись!

      – Разве ты не понимаешь, что я восхищен твоей энергичной сестричкой?

      Увы, но чуды, чудские женщины, традиционно демонстрировали образцовую стойкость к адюльтеру, вызывавшую у остальных жителей Тайного Города подозрения во фригидности. Соблазнить рыжеволосых «ледышек» считалось невозможным, а судя по тому, как гуляли от своих благоверных господа рыцари, не факт, что игра стоила свеч.

      Десятник Данияр решил проверить слухи на собственным опыте, пообещал подгулявшим товарищам вынести чудским женщинам однозначный и непредвзятый вердикт, и более чем преуспел. То ли ему повезло с хорошенькой Мартой де Рю, то ли любвеобильность могучего