Таня Гроттер и магический контрабас. Дмитрий Емец

что я сделаю! Считаю до пяти...

      – Я не знаю. Тут был какой-то липкий карлик... Кстати, его звали Агух, если вам интересно, – испуганно воскликнула Таня. Она никогда прежде не видела дядю Германа в таком взбешенном состоянии. У него почти что пар валил из ушей. Тане даже казалось, что она слышит малоприятный запах расплавленной ушной серы.

      – Два... – ледяным голосом сказал Дурнев, по склочности характера пропуская «один».

      – Правда, я не обманываю... Я вернулась из школы, а этот карлик... То есть, я хочу сказать, этот уродец...

      – Три... Не смей мне врать! Откуда ты взяла эту огромную гитару или что это за безобразие такое? У кого ты ее украла?

      – Это не гитара, это...

      – Я не собираюсь терпеть эти выходки! Даже моему ангельскому терпению пришел конец! Завтра же ты окажешься в детском доме, а то и в детской колонии... Четыре...

      Таня прижала к себе контрабас. Она была в ужасе, но, даже несмотря на ужас, почему-то глупо хихикнула. Ей вдруг подумалось, как было бы забавно, если бы дядя Герман сказал: «Четыре на веревочке... Четыре на ниточке». Эта улыбка совершенно вывела Дурнева из себя.

      – АХ ТАК! Пять! – заорал дядя Герман и шагнул вперед.

      Прежде чем Таня успела сообразить, что он собирается делать, оплеуха обожгла ее щеку. Таня закричала не столько от боли, сколько от унижения. Прежде дядя Герман никогда не бил ее, только шипел, оскорблял и запирал в ванную или на лоджии. В душу ей словно вылили вонючую болтушку.

      А дядя Герман, вконец взбесившийся, уже заносил руку для нового удара. Увертываясь от него, Таня загородилась контрабасом. Дурневская оплеуха пришлась по инструменту. Видимо, магический контрабас не привык к такому обращению. Струны возмущенно загудели, низко, словно предупреждали дядю Германа не делать глупостей. Не обращая на это внимания, Дурнев с яростью схватился за гриф и стал вырывать контрабас у Тани.

      – А ну живо отдай его! Кому говорю! Сдам его в милицию – пускай выясняют, у кого ты его утащила, воровка! Где телефон? А, ты и телефон сломала!!

      Таня вцепилась в контрабас что было сил и не отпускала, хотя дядя Герман был намного сильнее и мотал ее вместе с инструментом из стороны в сторону, ударяя спиной о раму лоджии и о шкаф.

      Случайно рука девочки оказалась на одном из колков, регулирующих натяжку струн. В этот момент Дурнев резко дернул на себя, и Таня повернула колок. Натянутая струна загудела низко и басовито. На миг Тане почудилось, что она оглохла. Стекла в рамах угрожающе задрожали. Потеряв равновесие, Таня упала вместе с инструментом на спину.