Стеклянный меч. Михаил Успенский

часов в день)? Чем объяснить то, что сильнейший способ внушения не использовался для изменения потребительского поведения и как следствие – для форсированного экономического роста?

      6. Какова была реальная цель ежедневных т. н. „лучевых ударов“ (заявленная не выдерживает никакой критики)?

      7. Есть ли техническая возможность проверить, не возобновлено ли где-либо нелегальное использование НАИ (в фоновом режиме, без применения „лучевых ударов“)?

      Резюме составлено ст. инспектором ДЗ Мито Верике, 02.02.27».

      Я разгладила лист, зачем-то перевернула. На обратной стороне местами отпечаталась грязь от валика.

      – Всё верно? – спросил инспектор.

      – Учитывая степень сжатия – абсолютно.

      – Итак? Или же исследования леволатерального синдрома вы полагаете более важными?

      – Леволатеральный синдром можете внести восьмым пунктом, – сказала я. – Не сомневаюсь, что он имеет отношение ко всему перечисленному…

      – То есть вы согласны?

      – Ещё не знаю. Расскажите подробнее – какой коллектив, кто будет во главе коллектива, аппаратура, транспорт, полномочия…

      – Идёт процесс формирования. Считайте, создаётся новый отдел. Полноценный. То есть только научных работников не менее двадцати пяти человек…

      – Кто главный?

      – Генерал Шпресс. Он же профессор Шпресс.

      – Военный психиатр?

      – Совершенно верно. Кстати, он вас помнит.

      – Да? С чего бы?

      Впрочем, я его – тоже помню…

* * *

      – Имя полностью?

      – Нолуана Мирош.

      – Число исполнившихся лет?

      – Тридцать один.

      – Образование?

      – Высшее медицинское.

      – Семейное положение?

      – Вдова.

      – Сведения о ближайших родственниках?

      – В живых не осталось никого.

      – Поясните.

      – Родители погибли, когда мне было десять лет. Бабушка, у которой я выросла, умерла в пятнадцатом… я только поступила в университет, как… вот. Родители мужа пропали на каторге ещё при Творцах, а мужа расстреляли уже вы. Всё.

      – Эмм… А брат мужа?

      – Не знаю. Насколько мне известно, он отказался от родства, так что я с ним никогда не встречалась и даже не знаю, как его зовут.

      – Понятно… – следователь зачем-то заложил папку карандашом и захлопнул её. Видимо, чтобы показать – сейчас разговор пойдёт не под протокол. Откинулся, закурил. Мне предлагать не стал. Наверное, знал, что откажусь. – Кстати, чаю не хотите? С сахаром?

      – Хочу, – сказала я.

      Он нажал кнопку под столешницей – и, когда конвойный заглянул в дверь, велел принести две кружки, и покрепче.

      – Вы в курсе, за что именно сидите? – он выпустил облачко дыма и посмотрел на меня сквозь него, как-то непонятно прищурившись. – Нет, статью не надо, своими словами.

      – За то, что я была женой своего мужа. За то, что не донесла про его якобы преступления. За то, что не отказалась от