Непримкнувший. Воспоминания. Дмитрий Шепилов

талантливыми публицистами, пламенными трибунами революции.

      И вот через 20 лет после величайшей из революций, которая подняла к вершинам культуры десятки миллионов людей, мы оказались перед лицом какого-то парадоксального явления. Во главе столичной организации Коммунистической партии, являющейся творцом марксистской науки, партии новаторов, партии, ставшей поборником самой передовой культуры, – оказывается человек, лишенный всяких духовных потенций. В чем же дело? Как это могло произойти?

      Но эти вопросы, которые встали со всей остротой гораздо позднее, в тот период лишь вспыхивали на мгновение и гасли.

      Рабочее происхождение, «непричастность» (как тогда казалось) к оппозициям, гарантия того, что кто-кто, а уж Хрущев никак не может оказаться «врагом народа», знание жизни, простота манер – все это, казалось, перевешивает «некоторые минусы» в биографии.

      Кто мог думать тогда, что Хрущев окажется единоличным руководителем партии, главой государства, что разовьются такие черты его натуры, которые приведут к тяжким последствиям и в партии, и в стране, и в социалистическом лагере, и в мировом коммунистическом движении.

      Всякими ухищрениями Н. Хрущев старался поддерживать миф о своем образовании: он рассказывал в своих бесконечных речах изобретенные им самим эпизоды из времен обучения в сельской школе, на рабфаке и в Промакадемии. Он ссылался на книги, которые на самом деле никогда не читал и в глаза не видел.

      Лишь единственный раз он сам разорвал всю эту оболочку мистификации. Это было в июньские дни 1957 г., когда впервые со всей остротой встал вопрос о переводе Хрущева с руководящих постов в партии и в правительстве на более скромную роль, посильную для него.

      В горячих выступлениях на Президиуме ЦК подавляющее большинство его членов указывало на необузданность и невоспитанность Хрущева, на то, что он единолично принимает безграмотные решения, за которые партии и стране приходится расплачиваться дорогой ценой, и т. д. Поначалу Хрущев еще не знал, каким будет дальнейший ход событий, хотя и пустил уже в ход все антипартийные и грязные средства. И в своем первом выступлении он в ответ на критику с повинной миной заявил:

      – Товарищи, я прошу учесть, что я никогда нигде не учился.

      Но это было единственное и мимолетное просветление. Потом Хрущев снова вошел в свою роль и, ничтоже сумняшеся, давал безапелляционные указания по вопросам начальной и средней школы, высшего образования, науки, литературы, искусства.

      И еще одно предварительное замечание к биографии Н. Хрущева.

      При всем своем многословии Хрущев никогда не рассказывал также, где, когда, при каких обстоятельствах он вступил в Коммунистическую партию и в чем состояла его политическая работа в первый период Советской власти. В инспирированных же Хрущевым его биографиях по этому вопросу нагромождено столько небылиц, что их нельзя читать без улыбки.

      Так, в упомянутой выше книге «Рассказ о почетном шахтере» Хрущев и его услужливые