Под знаком императорского дома. Алексей Агеев

корабля и имперского военного транспорта. И вместо двух разведчиков в системе находился только один. Неизвестной конструкции.

      – Группе Сализы взять на себя штурм звездолета-разведчика… – Оперативно началась корректировка операции штабом.

      – Внимание, есть внешний вызов. – Резервный искин бесцеремонно влез в переговоры и замер, ожидая команды.

      – Не соединять, тянуть время. Отвечать, что у нас технические проблем, – обозначил лично капитан «Угломера» суть предстоящего сеанса связи.

      – Частота запросов увеличилась. Фиксирую работу радаров крейсера когов. – Механический голос искина пока внушал уверенность.

      – Визуально. Орудийные порты пока закрыты, – последовал доклад живого наблюдателя.

      – Получен приказ на торможение рядом с крейсером.

      – Исполнять. Что база?

      – Нас ведут. Фиксирую захват системами наведения малого ракетного комплекса… – Оператор станции наблюдения опять своим сообщением придал чуточку оптимизма. Такие ракеты были «Угломеру», что укус комара слону.

      – Группа Сализы в десантном катере.

      – Внимание всему экипажу. Боевая тревога. До столкновения пять минут. Приказываю проверить скафандры, перейти на автономную систему дыхания. Начать принудительную разгерметизацию отсеков.

      «Угломер», изображая поломку маршевых двигателей, стал плавно заворачивать в сторону крейсера когов по огромной параболической траектории, так, чтобы прикрыться корпусом крейсера от ракет базы и выйти точно в хвост боевому звездолету.

      – Фиксирую активность крейсера. Открывают десантный шлюз с левого борта. По наши души.

      – Приготовиться к ракетной атаке. Три минуты до ускорения и тарана, – вновь последовал лаконичный приказ капитана «Угломера».

      – Инженерные дроиды на позиции.

      – Абордажная группа на позиции.

      – Девяносто процентов отсеков разгерметизированы.

      – Принято. Девяносто секунд до ускорения. Девяносто пять секунд до включения режима блокировки всех видов связи. Ракетная атака и старт малого десантного катера через сто секунд. Таран через сто двадцать секунд. Объявляю режим радиомолчания.

      Все эти переговоры отлично слышал Андрей. Сализа почему-то решил предоставить ему допуск на командную волну. И теперь, когда начался обратный отчет до ускорения, молодой пилот почувствовал необычное спокойствие и умиротворенность.

      Чувства, как и восприятие, однозначно обострились. Сейчас, лежа в кресле пилота малого десантного катера, он успевал не только держать под контролем около ста показаний приборной панели, но и отслеживать общую обстановку, подключившись к командному тактическому каналу связи. Число параметров возросло троекратно, но мозг Андрея справлялся с этой чудовищной нагрузкой. Хотя до этого личным рекордом космического пилота было только сто восемьдесят переменных параметров.

      Сализа уважительно посмотрел на Саломатина и, отключив общую волну, напрямую