Метро 2033: Пифия. Сергей Москвин

я и говорю: не похожи, – снова вздохнул Шериф.

      Женщина-кошка ничего не ответила, дядя Шериф тоже молчал, но тут вдалеке послышался перестук колес и скрип рычагов приближающейся дрезины, и он снова заговорил, но уже совсем другим, энергичным и напористым голосом.

      – Сейчас вы пойдете на станцию. Здесь недалеко, если будете быстро идти, быстро и дойдете. Запомните: документы и все остальные вещи вы потеряли во время обвала. Вашего машиниста я задержу здесь настолько, насколько смогу, второй брамин так спешил в Полис, что, скорее всего, уже покинул Краснопресненскую, поэтому на станции никто не сможет опровергнуть ваши слова. Но я не советую вам там задерживаться. Все ясно?

      – Да, – быстро кивнула женщина-кошка. – Спасибо.

      Шериф отрицательно покачал головой.

      – За что? Я ничего не сделал. И я виноват…

      – Нет! – перебила его женщина-кошка. – Ты ни в чем не виноват! Прощай.

      Она схватила Майку за руку, да так сильно, что Майка едва не вскрикнула от боли, и не повела, а скорее потащила за собой.

      – Сколько лет твоей дочери? – крикнул ей в спину дядя Шериф.

      – Пять, – ответила женщина-кошка.

      Она ошиблась на год, но Майка не стала ее поправлять.

      – А где отец?

      – Мой папа умер, – обернулась к Шерифу Майка, опередив женщину-кошку с ответом.

      Тот снова посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом, словно старался запомнить или вспомнить что-то очень важное для себя. А Майка вдруг увидела его в окружении незнакомых людей. Дядя Шериф стоял в центре залитой светом тесной комнаты, за его спиной стояли двое высоких широкоплечих незнакомцев с хмурыми лицами, а третий, сидящий за столом напротив, не такой широкоплечий, но еще более хмурый и рассерженный задавал ему какие-то вопросы. Майка не слышала слов, но почему-то была уверена, что вопросы сидящего за столом сердитого человека касаются ее и женщины-кошки. А сердится человек потому, что дядя Шериф отпустил Майку и женщину-кошку, позволив им уйти.

      Это было очень странно, Майка даже растерялась. А потом женщина-кошка снова потянула ее за руку, и возникшая перед глазами комната вместе с находящимися в ней людьми и бьющим в глаза ярким светом растаяла, растворилась во тьме. Через какое-то время Майка снова увидела перед собой пятно света, хотя уже не такого яркого, как в исчезнувшей комнате, где сердитый человек задавал свои вопросы. Присмотревшись, она поняла, что это просто фонарь, подвешенный впереди приближающейся дрезины.

      На дрезине стоял уже знакомый Майке машинист и с натугой качал тяжелые рычаги. Увидев перед собой женщину-кошку, он бросил свое занятие, вытер рукавом вспотевший лоб и завистливо пробормотал:

      – Отпустили? А меня, видишь, обратно отправили на расчистку! Будто это мое дело пути разгребать! Даже стакан засадить не дали! Это после такого-то!

      Майка живо представила бар, где машинист стакан за стаканом вливает в себя мутную, дурно пахнущую жидкость, рассказывая обступившим его людям о произошедшем обвале. Но в