Второй шанс. Андрей Ерпылев

четко выделялся силуэт товарища, настороженно приникшего к щели входа. Вместо ответа он поманил Костю к себе, прижимая палец к губам.

      Из щели между слегка раздвинутыми складками полога открывался отличный вид на пустынный лагерь, залитый серебристым светом полной луны.

      – Чего ты?.. – начал было Лазарев, но язык примерз к его гортани…

      Из угольно-черной тени, отбрасываемой углом «лабаза», выдвинулся чей-то не менее темный силуэт, похожий больше на сгусток тьмы, и плавно пересек поле зрения.

      Кошка! Но разве бывают такие огромные кошки? Спина зверя доходила до половины строения, а в нем почти два метра высоты… Тигр?!!

      – Тих-хо!.. – вероятно, последнее слово Костя выдохнул вслух. – Он нас не чует… Ветер на нас… Может быть, сам уйдет?

      – Ага!.. Он рыбу в балке чует и дичь. До утра не уйдет.

      – А если ветер переменится?

      Словно в ответ жидковатый помост качнулся, будто от порыва ветра. Или от того, что кто-то большой и тяжелый потерся об одну из опор.

      Павел в панике схватил друга за локоть.

      – Сюда лезет! – Павел, умный и рассудительный в обычной жизни, никогда с детских лет не отличался особенной храбростью, особенно в таких вот ситуациях.

      – Отстань!

      Константин сбросил руку и зашарил в тряпичной складке возле своего мешка. Помост снова качнуло.

      Но Лазареву уже было все равно. Он передернул туговатый от редкого употребления затвор карабина, загнав патрон в ствол, и свободной рукой начал расстегивать полог.

      – Прекрати! – запаниковал Безлатников, снова цепляясь за него. – Сам уйдет!

      – Не сс…! – презрительно бросил ему через плечо охотник, осторожно высовываясь наружу. – Я ему уйду! От Лазарева добром не уходят…

      Мгновением спустя грохнул выстрел, затем еще один, и Костя стремительно выскочил из палатки.

      Третий выстрел…

      – Эй, умник! – донесся снаружи веселый голос. – В штаны не наделал? Спускайся сюда, не дрожи! А то вся палатка ходуном ходит!..

      Павлу уже стало стыдно за проявленную трусость, и он неуклюже, задом, принялся выбираться из палатки, недовольно ворча под нос:

      – И ничего не наделал… Просто это дикий зверь… Крупный… Опасный, между прочим…

      Ноги все-таки предательски дрожали…

* * *

      Преследование зверя, которого «завалил» Костя (он клялся и божился, что все три пули не прошли мимо), оставили на утро. Хотя уснуть все равно не могли и просидели до рассвета у костра-великана, сжимая в руках оружие – карабин и Пашкину двуствольную «тулку», заряженную картечью, – и озираясь на каждый шорох.

      К счастью (или к сожалению), самым крупным зверем, выскочившим к костру, был бурундук. Ошалело отсвечивая бусинками глаз, «хищник» посидел с минуту на задних лапках, что-то стрекоча миниатюрным пулеметиком, а потом исчез, растворившись в темноте, так как Павел на полном серьезе взял его на прицел своего «оленобоя»[8].

      – Не трать патроны, – полусерьезно остановил до сих пор дрожащего друга Лазарев, отыгрываясь за все предыдущие подколки

8

«Оленобой» – ружье охотника Ната Бумпо – Кожаного Чулка из романов Фенимора Купера.