Тёмные времена. Звон вечевого колокола. Илья Куликов

который встретил его облачённым в доспехи.

      – Ну, привет тебе, Иуда, – сказал великий князь, – зачем пожаловал ко мне сюда? Что сказать мне желаешь?

      – Великий князь, – сказал Павша Ананьевич, низко кланяясь Ярославу Ярославовичу, – я всего лишь посадник и исполняю волю народа. Новгородцы повелели передать тебе эту грамоту.

      Ярослав взял обвинительную грамоту и тут же передал своему человеку, который умел читать быстро и выразительно, словно это и не написано, а сказано.

      – Великий князь, написано здесь следующее. Спрашивают новгородцы, для чего ты завладел двором Марткинича? Для чего взял серебро с бояр Никифора, Романа и Варфоломея? Спрашивают новгородцы, для чего выводишь ты из земель новгородских иноземцев, мирно живущих с ними?

      – Это всё ложь! – вскрикнул Ярослав Ярославович. – Никогда я не брал серебра с бояр и не забирал ничей двор. Иностранцев никогда не выводил я, и когда новгородцы хотели литовцев беглых казнить, сам заступался за них.

      – Великий князь, здесь также написано следующее. Спрашивают новгородцы, для чего птицеловы твои отобрали берег реки Волхов, а звероловы – поля. Дальше новгородцы пишут, что да будет конец твоему насилию! Иди куда хочешь, а мы найдём себе князя!

      – Ты что мне сюда принёс, Иуда? – обратился к посаднику Ярослав.

      – Такова воля народная, великий князь, я лишь посланник. Я стар, и если убьёшь меня, на то воля Господа. Своё я пожил, – сказал Павша Ананьевич, разумеется не собираясь умирать. На самом деле посадник больше всего боялся, что великим князем овладеет гнев и он его убьёт.

      – Иди вон отсюда. Я думать буду.

      – Не начинай, великий князь, кровопролития. Сила Новгорода велика. Сметём мы тебя и людей твоих. Пожалей ратников своих.

      Сказав это, Павша Ананьевич вышел из палат великого князя.

      Совет в Городище

      Великий князь Ярослав позвал к себе тысяцкого Ратибора, воеводу Романа Никитича и сына Святослава. Принимать хоть какие-то решения без Ксении в отношении Новгорода великий князь посчитал глупым, поэтому позвал и её.

      Все собрались и молча смотрели друг на друга, прислушиваясь к звукам, которые доносились от разъярённой толпы.

      – Ну, – нарушил тишину великий князь, – первое, что я хочу узнать, в случае, если толпа решит действовать силой, мои ратники выстоят?

      – Думаю, что да, – ответил воевода Роман Никитич, человек немолодой и командовавший дружиной князя уже более пяти лет, – но крови много прольётся, великий князь. С обеих сторон.

      – Ну, хоть за безопасность княгини можно не беспокоиться. Плохо, что послы короля Галицкого такое увидели. Представьте, что на Руси расскажут обо мне.

      – Великий князь, – обратилась княгиня Ксения к мужу. На людях она всегда обращалась к нему не иначе как «великий князь», – народ успокоится теперь, только когда ты покинешь город или докажешь, что людей обманули.

      – Каким образом сделать это, княгиня? – спросил Ярослав. – Думаю, сейчас люди