Служба на купеческом корабле. Фредерик Марриет

переговоров не было. В полдень дверь тюрьмы снова открыли, пришел врач и перевязал раненых. С ним явилось еще трое посланных губернатором города для расспросов, а знакомый Коллинса выступил в роли переводчика. Пока хирург перевязывал раны Уильямса и Робертса, раны многочисленные, но не серьезные, было задано много вопросов и получено много ответов через переводчика. Переводчик говорил по-английски слишком хорошо для француза; вероятно, это был переселившийся в эту область русский или датчанин. Он начал:

      – Никто, кроме меня, не понимает здесь английского языка; но они подозрительны; будьте осторожны. Как ваше имя?

      – Бен Коллинс.

      – Как? – по-французски спросил чиновник. – Бен Колен? Хорошо, продолжайте.

      – Какой у вас ранг на корабле, а также в ложе?

      – Обыкновенный матрос, мастер, – ловко ответил Коллинс.

      – Как? – спросил француз, державший перо.

      – Матрос, – по-французски ответил переводчик.

      – Спросите у него название судна.

      – Как называется ваш корабль? Чем мы можем вам помочь?

      – «Терпсихора»; лодкой с провизией.

      – Как?

      – Фрегат-крейсер «Терпсихора».

      – Он хорош на ходу? Когда?

      – Сегодня вечером, и проводника. – Что он говорит?

      – Судно идет хорошо в открытом море.

      – Спросите, каковы их силы, – продолжал по-французски ЧИНОВНИК.

      – Сколько пушек? Как вы уйдете из тюрьмы?

      – Тридцать шесть; у меня есть средства.

      – Тридцать шесть пушек, – повторил по-французски переводчик.

      – Хорошо, а экипаж?

      – Сколько матросов? Когда стемнеет, я буду здесь.

      – Двести семьдесят, но многие ушли на призовых судах.

      Допросили также Ньютона и остальных. Все имена записали.

      – Ну, теперь, я думаю, если постараться, мы уйдем отсюда, – сказал Коллинс, обращаясь к Ньютону и остальным. – Когда мне хотелось погулять на свободе, ни одна английская тюрьма не могла меня удержать. Решетки – час времени!

      Тут Коллинс снял свою старую шляпу, поднял ее подкладку и вынул оттуда множество, сделанных из часовых пружин маленьких пилок, напильников и других инструментов.

      – Поработаем и баста, – прибавил он.

      – Бен, – спросил его Гильсон, – кто твой друг?

      – Может быть, губернатор, не знаю; только мы можем доверять ему и любить его – вот это верно. Ну, теперь кто-нибудь подойдите к решетке, чтобы меня не увидели.

      Неожиданная надежда на освобождение вызвала тревожную радость среди заключенных. День казался им бесконечным.

      Наконец стемнело; облачное небо и дождь оживили надежды пленных Площадь перед тюрьмой опустела; часовой скорчился подле входа в тюрьму, что отчасти защищало его от непогоды. Вот кто-то заговорил с солдатом.

      – Вероятно, он идет, – сказал Коллинс. – Не шумите внизу; я думаю, его помощник, который хочет отвлечь внимание жандарма.

      – Не