Ярчайшая мечта. Кэтрин Кингсли

мой секрет не раскрылся. А если Хандрей прогонит меня, я этого не выдержу!

      Али украдкой посмотрела на Хандрея. Она никак не могла отделаться от тягостных мыслей о той печальной участи, которая, вполне возможно, ожидает ее, если хозяин вдруг узнает, что его слуга на самом деле женщина.

      После ужина хозяин занялся чисткой кожаного седла – склонился над ним своей черноволосой головой, не обращая на Али ни малейшего внимания. Она перевела взгляд на Жожана. Его светловолосая голова также склонилась, но он занимался более важным делом – писал письмо матери; Жожан сам ей об этом сказал.

      А вот Хандрей никогда не писал писем, только делал записи в своей книжке. Али поинтересовалась, почему он не писал родным – как Жожан.

      – Слуга не должен задавать таких вопросов, ясно? – последовал резкий ответ.

      Али молча кивнула и снова посмотрела на Жожана. Она знала об этом человеке почти все. У него были мать, отец и еще – три сестры, по которым он очень скучал. Вся его семья жила в небольшой деревушке во Франции. Он также рассказал, что его отец – фермер. Они были не такие важные господа, как Хандрей, но жили в достатке. И было совершенно ясно, что их семья – очень счастливая. Семейное счастье, радость и благополучие – казалось, все это отражалось на лице Жожана и читалось в его глазах.

      А вот Хандрей – совсем другое дело. Возможно, у него, как и у нее, не было семьи. Ведь он ни словом не обмолвился о своих родственниках…

      Тут Али вдруг сообразила, что он ни разу не спросил о ее семье. Вряд ли она сказала бы правду, но все же было обидно, что он этим не поинтересовался. Впрочем, она, кажется, сказала, что они умерли от чумы, и ему этого было достаточно… Хандрей, судя по всему, не интересовался ничем, кроме своих развалин.

      – Али, что с тобой такое? – Он вдруг поднял голову и пристально посмотрел на нее – возможно, почувствовал на себе ее взгляд. – Живот разболелся? Или просто настроение плохое?

      Али еще больше помрачнела.

      – Вы почему-то очень злой, – пробормотала она. – Я приготовил замечательный ужин, а вы со мной совсем не разговариваете…

      Андре взглянул на нее с любопытством, потом проговорил:

      – Готовить замечательные ужины – твоя работа, Али. Но скажи, с каких это пор свирепые взгляды стали частью твоего репертуара? Я чем-нибудь тебя обидел? Может, сказал что-нибудь не то?

      – Нет-нет, – ответила Али, потупившись.

      – Тогда изволь держать при себе свое дурное настроение. С тобой обращаются прекрасно, и тебе, моему слуге, не на что жаловаться.

      Хандрей был прав. Она – всего лишь слуга, ей следовало быть терпеливой. Более того, следовало порадоваться, что хозяин не ударил ее.

      – Простите, я не хотел вас обидеть, – пролепетала Али.

      Андре тихо вздохнул и так же тихо ответил:

      – Извинение принято, Али. Думаю, тебе могло показаться, что я пренебрегаю тобою. Уже целую неделю я не рассказывал тебе никаких историй. Твое настроение улучшится, если расскажу