За миллиард лет до конца света. Аркадий и Борис Стругацкие

В точности наоборот!

      Снова задребезжал проклятый телефон. Малянов зарычал от ненависти, не переставая писать. Выключить его, к чертям, сейчас же. Там есть такой рычажок… Он бросился на тахту и сорвал трубку.

      – Да!

      – Митька?

      – Да… Это кто?

      – Не узнаешь, собака? – Это был Вайнгартен.

      – А, Валька… Чего тебе?

      Вайнгартен помедлил.

      – Ты почему к телефону не подходишь? – спросил он.

      – Работаю, – сказал Малянов злобно. Он был очень неприветлив. Хотелось вернуться к столу и досмотреть картинку с пузырями.

      – Работаешь… – Вайнгартен засопел. – Нетленку, значит, лепишь…

      – Ты что, зайти хотел?

      – Зайти? Да нет, не то чтобы зайти…

      Малянов окончательно разозлился.

      – Так чего тебе надо?

      – С-с-слушай, отец… А чем ты сейчас занимаешься?

      – Работаю! Сказано тебе!

      – Да нет… Я хотел спросить: над чем ты работаешь?

      Малянов обалдел. Он знал Вальку Вайнгартена двадцать пять лет, и сроду Вайнгартен никакой маляновской работой не интересовался, сроду Вайнгартена интересовал только сам Вайнгартен лично, а также еще два таинственных предмета его интересовали: двугривенный 1934 года и так называемый «консульский полтинник», который, собственно, и полтинником-то не был, а был какой-то там особенной почтовой маркой… Делать гаду нечего, решил Малянов. Трепло… Или ему крыша понадобилась, что он так мнется? И тут он вспомнил Аверченко.

      – Над чем я работаю? – переспросил он со злорадством. – Изволь, могу рассказать во всех подробностях. Тебе как биологу это будет страшно интересно. Вчера утром я наконец слез с мертвой точки. Оказывается, при самых общих предположениях относительно потенциальной функции мои уравнения движения имеют еще один интеграл – кроме интеграла энергии и интегралов моментов. Получается что-то вроде обобщения ограниченной задачи трех тел. Если уравнения движения записать в векторной форме и применить преобразования Гартвига, то интегрирование по всему объему проводится до конца, и вся математика сводится к интегро-дифференциальным уравнениям типа Колмогорова – Феллера…

      К его огромному изумлению, Вайнгартен не перебивал. На секунду Малянову даже показалось, что их разъединили.

      – Ты меня слушаешь? – спросил он.

      – Да-да, слушаю очень внимательно.

      – Может быть, ты даже меня понимаешь?

      – Секу помаленьку, – бодро сказал Вайнгартен, и тут Малянов в первый раз подумал, какой у него странный голос. Он даже испугался.

      – Валька, случилось что-нибудь?

      – Где? – спросил Вайнгартен, помедлив опять.

      – Где… У тебя, естественно! Я же слышу, что ты какой-то… Тебе что, разговаривать неудобно?

      – Да нет, отец. Все это чепуха. Ладно. Жара замучила. Про двух петухов знаешь анекдот?

      – Нет. Ну?

      Вайнгартен рассказал анекдот