Лицо в зеркале. Дин Кунц

облаками небом.

      – Я как раз собирался посмотреть фильм, а заодно и перекусить, – Райнерд указал на экран. Действительно, начался показ какого-то черно-белого фильма. – Если не возражаете…

      – Что? Нет, конечно, забудьте про меня. Я напишу несколько слов и уйду.

      На одной фотографии птицы летели прямо на фотографа. На крупном плане смешались крылья, распахнутые клювы, черные бусины глаз.

      – Картофельные чипсы когда-нибудь убьют меня, – донеслось из кухни.

      – Я могу то же самое сказать про мороженое. В моих артериях его больше, чем крови.

      Этан написал печатными буквами «ДОРОГОЙ ДЖОРДЖ», потом прервался, словно задумался, оглядел комнату.

      В кухне Райнерд продолжил:

      – Говорят, нельзя есть даже один картофельный чипс, а я не могу ограничиться одним пакетом.

      Две вороны сидели на железном заборе. В солнечном свете блестели их клювы.

      На полу, от стены до стены, лежал белый как снег ковер. Зато мягкую мебель обили черным. Издалека Этан видел, что кухонный стол изготовлен из черной пластмассы.

      В квартире властвовали два цвета: белый и черный.

      Этан написал «ДЯДЯ ДЖОРДЖ УМИРАЕТ» и вновь притормозил, словно даже такое простое послание давалось ему с трудом.

      Доносящаяся из телевизора музыка набирала ход, готовя зрителя к одной из кульминационных сцен. Показывали детектив, снятый в сороковых, может, в тридцатых годах.

      Райнерд продолжал копошиться в кухонных полках.

      А здесь два голубя столкнулись в полете. Там сова сидела, широко раскрыв глаза, словно потрясенная увиденным.

      Снаружи к дождю вновь прибавился ветер. Барабанная дробь дождя привлекла внимание Этана к окну.

      Из кухни донеслось шуршание пакета для чипсов.

      «ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ МНЕ», – написал Этан.

      Райнерд вернулся в гостиную.

      – Если уж ты вынужден есть чипсы, то хуже этих нет, потому что в них больше всего масла.

      Этан повернулся к нему и увидел пакет гавайских чипсов. Райнерд засунул в него правую руку.

      Одного взгляда на пакет, надетый, как перчатка, на руку яблочного человека, хватило, чтобы понять: что-то тут не так. Конечно, он мог залезть в пакет за последними чипсами, но напряженность, которая чувствовалась в Райнерде, предполагала другое.

      Остановившись за диваном, в каких-то шести ярдах от Этана, Райнерд спросил:

      – Ты работаешь на Лицо, не так ли?

      Этан изобразил изумление.

      – На кого?

      Когда рука появилась из пакета, пальцы сжимали рукоятку пистолета.

      Как частный детектив, получивший лицензию, и охранник с соответствующим сертификатом, Этан имел право носить оружие. Да только редко вспоминал об этом, конечно, если не охранял Ченнинга Манхейма.

      А Райнерд держал в руке пистолет калибра 9 мм.

      В это утро, встревоженный глазом в яблоке и волчьей ухмылкой мужчины, заснятого на видеопленку, Этан надел наплечную кобуру. Он полагал, что оружие ему не понадобится, чувствовал себя неловко, вооружаясь без весомой причины. Теперь он возблагодарил Бога за то, что не приехал