Облачный край. Владимир Васильев

минут, но больше отличий не нашли.

      – Вы наблюдательный человек, Гейч, – сказал настоятель Уордер. – Удивительно наблюдательный.

      Учитель польщенно опустил взгляд.

      Мирон подумал, что не каждый бы догадался разглядывать цепочку, а не Знак. Он даже не был уверен, догадался бы сам.

      Протянув руку за своим Знаком, Мирон на мгновение смешался – какой из двух выбрать? Но замешательство быстро прошло. Конечно же, вот этот, еще хранящий тепло его тела. Лот тоже вернул Знак на место, себе на шею. Два оставшихся Даки упрятал в шкатулку, принесенную служанкой.

      – Я продолжу, с вашего позволения, – возобновил рассказ Даки. – Мне кажется, в Шандаларе не все ладно. Люди с хуторов на болотах Скуомиша рассказывают о не виданных ранее животных. Часто – просто огромных. Поначалу я было решил, что это всего-навсего байки, но когда из разных мест стали доходить схожие сообщения…

      Демид вскочил.

      – Что такое? – повел бровями Даки.

      – Да мы с Мироном сами видели! Чудовище, ей-право! Громадное, ростом с башню мэрии, ходит на задних лапах… На тритона похоже, только большое. А еще следы видели, но другого, тоже большущие…

      – Стоп, Демид! – прервал его мэр. – Опиши-ка его поподробнее.

      Бернага поморщился.

      – Лучше я нарисую.

      Даки крикнул в сторону двери:

      – Перо и бумагу!

      Рисовал Демид совсем недолго; самые нетерпеливые – учитель и Хекли – даже покинули места за столом и встали у него за спиной, выглядывая из-за плеч.

      – Вот, – Демид прекратил водить пером по желтоватому листу. – По-моему, похоже. А, Мирон?

      Шелех, протянув руку, взял рисунок. Всмотрелся.

      Рисовал Демид отменно: несколькими скупыми, но уверенными штрихами он сумел передать и безграничную мощь вздувшихся мускулов, и незавершенное движение зверя. Так и казалось, что тот вот-вот оживет и уйдет вглубь листа бумаги, растворится в белесой мгле, как в тумане.

      – Ну и ну… – протянул Мирон. – Не отличить. Ты художник, однако!

      Мэр оторвал мундштук трубки от пухлых губ и ткнул в область холки нарисованного чудища.

      – А это что?

      Демид потупился.

      – Это всадник. Мы не рассмотрели – человек ли.

      Повисла осторожная тишина.

      – Мирон? – Даки вопросительно уставился на Воина.

      Шелех ответил не сразу.

      – Что-то такое мы видели. Точнее, кого-то. Я не разглядел… темно было… И туман. В общем, я не уверен, но отрицать не могу.

      – А я уверен, – вмешался Демид. – Зверем кто-то правил. Даже упряжь видна была. Вот…

      Он дорисовал длинный повод от морды к неясной фигуре, едва намеченной парой линий.

      Даки долго изучал рисунок.

      – Интересно, – изрек он. – А мне один фермер рассказывал о другом звере. Вот о таком…

      Перо перекочевало к трактирщику. Рисовал он похуже Бернаги, но изобразить существо с очень длинными шеей и хвостом, четырьмя колонноподобными ногами, крошечной головкой и массивным телом вполне сумел.

      – И