Свободная касса!. Николай Ложников

мне, какая сволочь наш шеф и как все его «обожают».

      – Алексей, хочу познакомить тебя с нашим местным Робин Гудом. – Тон господина Шнайдера стал ещё более ироничным, чем обычно. – Марина Круглова, директор восточно-европейского дивизиона по качеству и, можно сказать, твой главный сотрудник. Хотя, пардон, тебе она подчиняется всего на пятьдесят процентов. Остальные пятьдесят подчиняются Европе, тамошнему качественному директору.

      Рука, которую мне подали (именно подали, а ни в коем случае не протянули!) для пожатия, могла принадлежать только женщине, в роду которой было как минимум с десяток графов, а то и парочка королей. Кисть была удивительно узкой и нежной. Я на миг почувствовал себя бедным Дон Жуаном, додумавшим по одной части тела Донны Анны всё остальное. Нет, Марина Круглова не была красавицей. Но она была из тех женщин, которые сводят с ума. А самое ужасное, она была совершенно в моём вкусе. Маленькая брюнетка слегка за тридцать, с большими печальными глазами и потрясающими ямочками на щеках. А от мягкого, немного грудного голоса я абсолютно поплыл. Это ж надо – дожить до сорока с лишком лет и, будучи женатым и абсолютно счастливым в браке мужиком, вдруг испытать такое!

      – А почему Робин Гуд?

      – Потому что тоже воюет со всем миром.

      – Я бы только хотела уточнить, что воюю далеко не со всем миром, а только с шерифом, епископом, ну и ещё парочкой феодалов (кивок в сторону Шнайдера). Кстати, согласно британской истории, победил-то в конце концов именно Робин.

      – Ну, во-первых, согласно не истории, а народной легенде. А, во-вторых, в нашем случае приезд Ричарда Львиное Сердце в обозримом будущем явно не намечается.

      Господи, как же мне захотелось в эту минуту стать этим самым безбашенным английским монархом! Чтобы сделать глаза шервудского разбойника чуть более счастливыми.

      Мой первый день в «Макроналдсе» пролетел сумбурно и на удивление быстро. Дома, от полноты ощущений, я провалился в царство Морфея, даже не успев пропустить рюмку коньяку. По заброшенным, как старая шахта, извилинам моего мозга со скоростью локомотива проносились мысли о Марине Кругловой и прочих элементах моей новой жизни.

      На следующий день у меня появился компьютер, который часа два отлаживал прыщавый нудноватый айтишник.

      – Каждый день новые задачки, – пожаловался он мне на свою тяжкую долю. – Вчера уезжал на родину директор по строительству, америкос. Дал мне пачку дисков. Говорит: «Скачай сюда все данные из моего компьютера». В результате даю ему один диск. Он говорит: «Надо же, восемь лет жизни уместились на один диск». А я ему отвечаю: «Да. И этот диск наполовину пуст».

      – То есть мне на один диск придётся пахать шестнадцать лет? – провел я несложную калькуляцию.

      – Ну, это как будешь работать, – резюмировал айтишник, и я ещё раз убедился, что люди его профессии – прирождённые философы.

      В мэйлах я нашёл сообщение Шнайдера всем-всем-всем о моём появлении в компании. Естественно, в двуязычном исполнении. А также