Генерал Абакумов. Палач или жертва?. Олег Смыслов

в вербовках, проведении провокационных “оперативных игр”, беспощадном следствии и расстрелах вызывали у начинающих работников психологический перелом. Большая часть соглашалась с предложенной судьбой, остальные пытались сопротивляться. В 30-х годах добровольное оставление “органов” часто стоило партбилета. Так, в 1934 г. практикант Особого отдела ПП ОГПУ по Обско-Иртышской области Я. П. Азаренко несколько недель спустя после зачисления на службу был исключен из партии за подачу заявления об увольнении и “дезорганизационную работу среди молодых сотрудников ОГПУ”. Когда курсанты основанной в 1935 г. новосибирской школы НКВД подавали рапорты об отчислении, эти попытки расценивались как “дезертирство с боевого участка классовой борьбы” и решительно пресекались. После соответствующих внушений курсанты забирали заявления и публично каялись на комсомольском собрании в своем “антипартийном и трусливом поступке”. Даже болезненное состояние не гарантировало от обвинений в дезертирстве…»

      По мнению Вадима Кожинова, «сами деятели НКВД, подвергшиеся репрессиям, но все же уцелевшие в разгуле террора, обычно рассказывают о себе именно и только как о жертвах». Это он про М. П. Шрейдера, автора «НКВД изнутри. Записки чекиста». Читаем дальше: «В 1937 году Шрейдер был заместителем начальника управления НКВД Ивановской области (начальником являлся прославленный чекист В. А. Стырне), а в феврале 1938 года по личному указанию Н. И. Ежова (о чем он сам сообщает в «Записках») получил немалое повышение: стал заместителем наркома внутренних дел Казахской ССР (наркомом был в то время свояк Сталина, комиссар Госбезопасности 1-го ранга С. Ф. Реденс. Между тем, если верить Шрейдеру, в Ивановской области (то есть перед его повышением в должности) он, мол, всячески стремился противостоять “ежовскому” террору.

      Но одновременно с книгой Шрейдера – хотя и совершенно независимо от нее, – в том же 1995 году, было опубликовано изложение сохранившейся в архиве г. Иваново стенограммы пленума тамошнего обкома партии, состоявшегося в августе 1937 года, – своего рода чрезвычайного пленума, которым командовали прибывшие из Москвы секретарь ЦК Л. М. Каганович и секретарь партколлегии Комиссии партийного контроля при ЦК М. Ф. Шкирятов. И уже пожелтевшая стенограмма показала, что (цитирую) “Шрейдер обрушился на секретаря горкома (Ивановского. – В.К.) партии Васильева. Он выразил возмущение по поводу того, что Васильев, имевший связь с врагом народа, занимает место в президиуме…

      – У меня нет никаких (! – В.К.) данных о том, что Васильев враг, – сказал он (Шрейдер. – В.К.), – но я позволю себе выразить ему недоверие.

      Затем Шрейдер обвинил начальника управления НКВД Стырне в том, что тот противодействовал репрессиям и якобы имел связь с бывшим сотрудником НКВД Корниловым, который в 1936 году обвинялся в сотрудничестве с троцкистами. Стырне, старый чекист, активный участник гражданской войны, тут же был снят с работы, а впоследствии арестован и расстрелян… Шрейдер