Дурдом с призраками. Наталья Александрова

коньяк! Вах! Ты такой коньяк ни в какой магазин не купишь! Это не коньяк, это божий роса, дорогой!

      – Все равно, – насупился дядя Вася. – Сначала одна рюмка, потом другая… сказал не пью, значит все!

      – Хорошо, дорогой, хорошо… – Отари неохотно отставил бутылку. – Раз ты сказал «нет», значит – нет!

      Дядя Вася отдышался и хотел приступить к разговору, но упустил момент.

      – Послушай, дорогой, она все врет! – воскликнул вдруг Отари, склонившись к нему. – Ты же знаешь, дорогой, женщины – они такие… от них одно слово правды не добьешься!

      – Это вы о ком, гражданин Гунтаришвили? – недоуменно переспросил Василий Макарович.

      – Как о ком, дорогой?! – Отари поднял брови. – Вах! Конечно, о ней, о Лизавете! Ты меня извини, дорогой, только она – нехороший женщина. В хороший женщина должен быть что? – он выжидающе взглянул на дядю Васю, но поскольку тот не спешил с ответом, ответил сам, выразительно подняв указательный палец:

      – В хороший женщина должен быть скромность! А в ней, в Лизавете, нету скромность! Вах! Она меня в каком виде встречал?! Она меня в каком халат встречал? Меня в таком халат собственный жена не встречал! А сегодня, дорогой, она меня совсем без халат встречал! Это как, дорогой? Это разве скромность? Нет, дорогой, это совсем не скромность! Ты меня, конечно, извини, дорогой!

      – При чем здесь какая-то Лизавета? – недоуменно переспросил Василий Макарович.

      – А ты, дорогой, разве не из-за Лизавета пришел? – удивился на этот раз Отари. – Лизавета говорил, что у нее двоюродный брат в милиция работает… так ты не брат ей?

      – Нет, не брат, – заверил его дядя Вася. – Я ее вообще не знаю. Я совсем по другому делу!

      – А, извини, дорогой! – оживился Отари. – Я тебя принял за ее брат… по другому делу, говоришь? Ты, наверное, из-за тех курток! Но я за те куртки уже вашему человеку заплатил! Если там что не так – я не виноват! Я на таможня платил, я в налоговая платил, я транспортная милиция платил, – он считал, загибая пальцы. – Сколько можно платить? Я бандитам платил, я Павел Петрович платил…

      – Да я и не из-за курток… – перебил его дядя Вася. – Куртки твои мне без надобности!

      – А из-за чего тогда? – Отари развел руками. – Регистрация у меня есть, все бумаги есть – что еще надо?

      – А паспорт ваш где, гражданин Гунтаришвили?

      – Паспорт? – грузин захлопал глазами, и вдруг крикнул куда-то назад: – Жена, где мой паспорт?

      На пороге кухни появилась заплаканная молодая женщина.

      – А я знаю? – спросила она недовольно. – То говоришь, чтобы я носа не показывала, то спрашиваешь, где паспорт… сам за своими документами следи!

      – Извини, дорогой! – Отари повернулся к милиционеру. – Сейчас я со своя жена разберусь…

      Он вышел из кухни, подхватил жену за локоть и увел в сторону ванной комнаты. Оттуда донеслись приглушенные голоса. Супруги Гунтаришвили выясняли отношения.

      Через несколько минут Отари снова появился на пороге. На лице его была растерянность.

      – Извини,