За тайнами Плутона. Владимир Обручев

вызвал к себе Обручева и Богдановича, которые, узнав о предложении, с радостью согласились стать «аспирантами при постройке».

      – Мы, геологи, – закончил разговор Мушкетов, – должны своими наблюдениями и указаниями помочь генералу Анненкову осуществить это огромное государственное предприятие…

      Так началась первая самостоятельная экспедиция молодого геолога, и о ней, как и о последующих экспедициях, лучше всего расскажет сам Владимир Афанасьевич.

      Однако прежде необходимо сделать небольшое пояснение.

      Полевых дневников – тех удобных книжечек, что теперь столь привычны для геологов и других экспедиционных работников, – тогда просто не существовало. Именно Обручев, начав годы спустя впервые читать курс «Полевая геология», предложит и наиболее удобные размеры полевых дневников, и правила их заполнения. А тогда Владимир Афанасьевич ограничивался короткими заметками в записной книжке и длинными, почти каждодневными… письмами к невесте, в будущем – жене. Эти письма он впоследствии использовал фактически на правах дневника.

      Читатель, конечно, обратит внимание – не только геология интересует Владимира Афанасьевича. Можно сказать, что он – особенно в ранних экспедициях – чувствовал себя в первую очередь Путешественником, а уже во вторую – Геологом.

      Тексты, которые предлагаются читателю, написаны Владимиром Афанасьевичем уже после окончания экспедиций – по полевым записным книжкам, по письмам-дневникам. Но они строго документальны и сохраняют дневниковую свежесть восприятия.

      Уместно заметить, что феноменальная память Владимира Афанасьевича – можно сказать, «память восприятия» – неизменно поражала всех, кто работал с ним.

      Ученик его, геолог Б. А. Федорович, рассказывает:

      «Ему было 25 лет, когда он изучал Западный Узбой. Когда Владимиру Афанасьевичу исполнилось 90 лет, я принес ему альбом фотографий по различным районам Туркмении. Показывая одну панораму, я спросил – не узнает ли он это место.

      – Да как же не узнать? Ведь это Куртышский водопад на Узбое, – и начал прослеживать все обрывы и скалы.

      – А где же куст? Вот здесь, как раз здесь, рос большой куст саксаула, и на нем сидела какая-то крупная птица.

      За 65 лет, за многие годы путешествий память сохранила даже такие детали!»

      Очень хорошо сказал об этой удивительной способности Обручева его биограф В. А. Друянов:

      «Все, что хоть раз попадало на сетчатку его глаз, навечно застывало в памяти. Небольшие серые глаза непрерывно на протяжении девяти десятков лет печатали дагерротипы окружающего мира, и в любую минуту, когда ему было нужно, Обручев вставлял отпечаток в проекционный аппарат своего мозга».

      Пески Туркестана

      Назначение в «аспиранты» совершилось очень скоро. Через несколько дней Мушкетов представил меня и Богдановича Анненкову. Нам выдали деньги на закупку снаряжения и прогоны. Мушкетов указал нам, какие инструменты нужно приобрести, и дал каждому