Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века. Павел Уваров

12 апреля был последний рабочий день перед Пасхой и, следовательно, последний рабочий день года. Курия хотела закончить максимально возможное число дел и вынесла несколько десятков постановлений (arrests). Выписки из постановлений, датированных этим днем, занимают в регистрах Парламента целых восемнадцать листов, исписанных убористым почерком. В виде исключения к ним даже было составлено специальное оглавление. Но интересующего нас дела в этом списке нет. По всей видимости, торжественные постановления регистрировались в какой-то другой книге. Но решение Парламента по делу Дюмулена полностью воспроизведено в сборнике Барнабе Ле Веста[55] и упоминается большинством «арестографов», то есть знатоков постановлений короля и его судей.

      Решение было принято в соответствии с законом si unquam. Полная формулировка в публикации Б. Ле Веста звучит следующим образом: «XLIX приговор в пользу мэтра Шарля Дюмулена, касательно закона Si unquam sive de revoc. donat., но все же с условием ипотеки дуэра, от которого супруг не освобожден».

      В приводимых материалах судебного постановления намечены основные моменты процесса, откуда мы и черпали информацию о ходе этого многолетнего разбирательства. Некоторые иски Шарля Дюмулена отклонялись (в частности, претензии к Николя Юро, опекуну детей Ферри Дюмулена, сорвавшего «энтеринацию» акта об отмене дарения, выданного Канцелярией), но в целом «указанный Ферри приговаривался оставить в пользование истца указанные вещи, как было до указанного дарения, и компенсировать ему доходы после вычета улучшений». Теоретически Ферри должен был возвратить доходы за время, прошедшее с 1547 года, с начала судебного разбирательства. Однако размер выплат мог быть существенно сокращен за счет вычета сумм, затраченных на «улучшения», например на строительные работы или мелиорацию, учет которых был затруднен. В отношении дуэра Маргариты Майар, покойной к тому времени, но оставившей детей, законных наследников ее «вдовьей доли», суд нашел компромиссное решение. Сеньория была возвращена Шарлю, но «указанное имущество пребывает под ипотекой в том случае, если имущество указанного Ферри не будет найдено достаточным для этого дуэра».

      Вроде бы Шарль Дюмулен одержал долгожданную победу. Но сам он оставался недоволен. Его, как поборника применения норм римского права для трактовки кутюм, не могла устроить такая двойственность в определении прав собственника. Он говорил об этом в переизданиях своих трактатов об отмене дарений.

      Весна 1552 года стала апогеем его карьеры. Дальше на Дюмулена обрушились несчастья. Стремление идти во всех вопросах до конца, столь благодатное для интеллектуального поиска, в политике оборачивалось драмой. После того как Генрих II заключил прочный мир с Юлием III, обличительный пыл Дюмулена стал уже неуместен. Но он, увлекшись первыми успехами на новом для себя поприще, продолжал развивать свои тезисы, готовя французское издание «Комментария к Эдикту о малых датах», еще более воинственное по отношению к Риму. И здесь нашему адвокату

55

Le Vest B. Arrests celebres et memorables du Parlement de Рaris. Paris, 1612. P. 234–238. N XLIX.