400 страниц моих надежд. Марина Андреева

дверь пошире, пропуская меня внутрь.

      В нос ударил запах болезни и чего-то напоминающего близкую смерть. Есть что-то такое во всех больницах, и еще… Еще этот запах особенно ярко ощущается в домах престарелых и морге.

      От всплывших в памяти ассоциаций я невольно поежилась.

      – Ты чего не спишь? – шепотом поинтересовалась Сейла.

      Я покосилась на беспокойно спящего Винса, едва различимого в ворохе одеял и подушек, и поманила девушку к дверям в смежную комнату, оказавшуюся кабинетом. Щелчком пальцев активировала висящие под потолком плярисы. Прошла вглубь помещения, показав Сейле взглядом, чтобы притворила дверь.

      – Что случилось? – все еще не до конца проснувшись, поинтересовалась девушка.

      – Не знаю, права ли я, но мне удалось кое-что выяснить, – начала я рассказ.

      Поведала о встрече с нищенкой в Лермонте, о том, что узнала про гулак, потом про сведения о болезни ее брата, о моих предположениях насчет Шелда и нашей с Арлеттой ночной диверсии.

      – Значит, Шелд, – каким-то совсем уж тусклым голосом прошептала Сейла, тяжело осела в стоящее поблизости кресло, ссутулилась и закрыла лицо руками.

      Я не знала, что еще сказать. Подойти, пожалеть? А что это изменит? Станет ли ей легче, или же, наоборот, это обострит боль? Она ведь всю жизнь считала его братом, любила. Собственно, он и был сводным братом по материнской линии. И даже несмотря на то, что в прошлый раз, когда он сдал меня и Поля главе эрензийского Совета магов, именно Сейле удалось его разоблачить и вывести на чистую воду, все равно, столь вероломный поступок брата шокировал девушку.

      – Шелд, говоришь? – На этот раз в ее голосе не было и следа сна, только какая-то непонятная решимость.

      Она как-то неожиданно резко расправила плечи, губами изобразила грустную усмешку и, порывисто поднявшись, так ни слова и не обронив, твердо печатая шаг, подошла к столу, что-то там взяла и направилась к двери. Я не поняла, что именно скрывается за такой реакцией – злость на брата или недоверие по отношению ко мне. Но делать нечего, надо идти следом.

      – Как быстро настанет улучшение? – спросила она.

      – Написано было, что действие начнется спустя несколько часов после первого приема, – ответила я, а Сейла кивает и…

      Я вижу, как в ее руке мелькает нож для вскрытия писем, а из образовавшейся на запястье раны начинает сочиться кровь в уже подставленный стаканчик, ранее стоявший возле графина с водой на прикроватном столике.

      Остановить ее? А вдруг и вправду поможет? Ведь по своей сути она и есть дракон, а какая ипостась, в данный момент, может, и не имеет значения. Решив ей не мешать, подошла поближе к кровати Винса. Бог мой! Если бы не знала, кто именно там лежит, в жизни бы не узнала. До синевы бледное лицо парня не просто осунулось, оно исхудало настолько, что больше смахивало на обтянутый морщинистой кожей череп. Взмокшие от пота волосы слиплись и сбились, лицо покрылось отросшей щетиной. Из-под одеяла торчала худая бледная рука. Все это даже отдаленно