Волшебный дневник. Сесилия Ахерн

Я думала, что в такой глуши живут лишь дураки, и называла своих родственников «душеспасительным дуэтом». Насколько я помню, это была первая и последняя из моих шуток, которая рассмешила папу. Его не было с нами, когда мы с мамой ездили к Розалин и Артуру. Не думаю, чтобы они поссорились, просто они были несовместимы, как пингвины и полярные медведи, и не могли находиться вместе. И теперь мы живем в их доме. Мы живем в деревенском доме «душеспасительного дуэта».

      Честно признаюсь, дом очень милый и, кстати, размером примерно с четверть нашего прежнего дома, что совсем неплохо. И еще он напоминает мне дом из фильма «Гензель и Гретель»[3]. Его построили из известняка, а декоративные деревянные планки вокруг окон и на кровле выкрасили в желтовато-зеленый цвет. Наверху три спальни, внизу – кухня и гостиная. У мамы свой туалет, а другой, на втором этаже, делим Розалин, Артур и я. Естественно, привыкнув к собственному туалету, я сочла это вульгарным, особенно если мне приходилось пользоваться им после дяди Артура с его чтением газеты именно в этом месте. Розалин – фанатичка, помешанная на чистоте; вечно крутится по дому. Переставляет, чистит, распыляет очиститель и все время говорит о Боге и Божьей воле. Один раз я сказала ей, что Бог поступил бы лучше, не забрав папу к себе. Тогда она в ужасе уставилась на меня, а потом убежала, чтобы стереть где-то пыль.

      У Розалин мозгов кот наплакал. Все, что она говорит, не обязательно или попросту не имеет смысла. Погода. Печальные сообщения о несчастьях на другой стороне земли. А еще есть подружка, сломавшая руку на дороге, другая подружка, у которой есть отец, и ему осталось жить не больше двух месяцев, и чья-то дочка, выскочившая замуж за парня, который бросил ее с двумя детьми. В общем, конец света с присказкой о Боге, мол, «Бог их любит», или «Бог милостив», или «да поможет им Бог». Не то чтобы я пыталась важничать, но мне всегда хочется добраться до сути, понять причину возникшей проблемы, а Розалин совершенно неспособна к этому. Ей лишь бы высказаться о чем-то нехорошем, но разбираться, что и зачем, ни к чему. Она затыкает мне рот, поминая Бога, и у меня появляется ощущение, словно я еще не доросла до взрослых разговоров и пока не в силах правильно оценить мир вокруг. Но думаю, есть еще одна причина. Розалин делает вид, что не хочет обходить проблемы стороной, поэтому, как только они улаживаются, она больше о них не вспоминает.

      Мне кажется, я и теперь слышу те пять слов, которые дядя Артур произнес за все время, что я его знаю. Похоже, мама всю жизнь говорила за них обоих – но уж точно, он никогда не разделял ее мнение. Зато теперь Артур говорит чаще, чем мама. У него свой язык, и постепенно я начинаю его понимать. Он хрюкает, сморкается, фыркает, кивает головой и часто вдыхает воздух, когда его что-то не устраивает. Простое «А» с откидыванием назад головы говорит о его спокойном душевном состоянии. Я расскажу, как проходят у нас завтраки.

      Артур и я сидим за кухонным столом, а Розалин, как обычно, ворчит, мол, поднос для посуды занят тостами и баночками с домашним

3

Фильм режиссера Йим Пиль-Сунга в стиле черного фэнтези (2007).