Каратели Пьяного Поля. Николай Ерышалов

Тем более матросы.

      – Вы сами видели трупы?

      – Кровь словно выкачана из них. Эти упыри чрезвычайно прожорливы.

      – И где же они теперь, жертвы прожорливости?

      – Пока что в погребе. На леднике. Хочешь взглянуть?

      – Нет. Однако что же народ не разбежится от таких ужасов?

      – Во-первых, добро покидать жалко. Во-вторых, считают, что от вурдалаков не убежишь. А в-третьих, пьяные все. Пьют и ожидают каждый своей очереди. Так что про хлебосдачу теперь с ними говорить бесполезно: им не до этого. Не боятся властей. Ибо ужас другого рода царит. Более острый. Если этот ужас убрать, то и нас бояться станут. Тогда и продразверстка пойдет своим чередом.

      – Как они этих упырей описывают?

      – А никак. Невидимые они. Только падалью смердят очень. Кто ж они, в таком случае, как не выходцы из могил? Да мне и самому не верится, что в тридцати верстах от уезда возможно такое. Вот и чоновцы не верят тож… А они ж и разбираться не будут, положат пулеметами всех. Считают, что мужики отряд умертвили. Умертвить-то могли, но чтобы кровь высосать… Противоречие. Ты уж разберись, товарищ Первач, беспристрастно и по справедливости. Они хоть и пьяницы, но не кровопийцы. Сейчас пустые подводы под фураж в Сенькино отправляются. С ними к полудню там будешь. Спросишь Деримедведева. А уж он тебя направит в Пьяное. Понял?

      – Вполне.

      – Покажешь мандат. Он тебе пулемет даст.

      – С пулеметом на вурдалаков? Тут серебряные пули нужны.

      – Да я б тебе золотыми гильзы набил, только бы ты мне упырей этих ликвидировал. Ведь и продразверстку, и посевную сорвали. И неизвестно, что еще натворят. Да и слухи ходят туда-сюда, делая людей нервными. Дай, я тебе и записку к нему накорябаю. Может, кого из хлопцев в помощь тебе даст. – Оба помолчали, пока скрипело перо. – Вот, держи. Если что, обратись к попу. Враждебный элемент, но надежный. Даст наиболее толковое объяснение. Остальные либо бабы, либо пьяны. Крест-то на тебе есть?

      – Где у вас можно перекусить в период военного коммунизма?

      – Так сейчас картошечка подоспеет.

      – А еще где?

      – Ну… есть тут трактир. Терпим пока. Только он теперь не трактир, а раздаточная. Тут, за углом. – Он вынул из стола бумажный клочок с печатью и вручил командированному. – Это тебе талон на питание.

      – Благодарю.

      – Питайся… * * * Вывески не было. Бывший трактир он нашел по капустному запаху. И едва, взяв обед, уселся за стол, как в дверях возник давешний фланер. Взглядом обшарив зальце, он сошел со ступенек вниз и без колебаний направился прямо к Георгию. Сел на скамью напротив, облокотился о стол и конфиденциально, но в то же время довольно развязно сказал:

      – Я знаю, кто вы…

      Так… В левом кармане браунинг. Маузер пока вытянешь из кобуры…

      – Извините, но я под окном подслушал… Я был вынужден, я немножко совсем. Пока часовой не прогнал. Я по милости этого заведующего две недели в подвале провёл. В Пьяное Поле направляетесь?

      У Георгия несколько отлегло.

      – И что? – кашлянув, чтобы снять напряжение в горле,