Несущий Свет. Андрей Валентинов

ни местные жандармы не стали бы кричать по-русски.

      – У нас ваш приятель! После первого же выстрела мы продырявим ему голову. Сдавайтесь, господин Косухин!

      – Там Шарль! – сообразил Тэд. – Стив, что нам делать?

      – Ничего…

      Степа, встал и передал Валюженичу револьвер. Придумывать и в самом деле было нечего.

      – Я здесь! – крикнул он в темноту. – Я сдаюсь!

      Темные фигуры вошли в церковь. Прибывшие чертыхались, перебираясь через каменные завалы. Косухин быстро пересчитал – пятеро.

      – Где Шарль? – спросил он, надеясь выиграть время. В тот же момент вспыхнул фонарик. Луч метнулся по серым стенам, затем осветил троих: Карно – растерянного, с наручниками на запястьях и тех, кто шел рядом. Фонарик почти сразу же погас, но второго Степа узнал сразу – того самого, в черном смокинге, который встречал его в особняке Берга. А третьим, к его немалому удивлению, оказался Гастон де Сен-Луи собственной персоной.

      – Сюда! – приказал голос из темноты. – Нам нужны вы, господин Косухин. Ваших друзей мы отпустим…

      Выбирать было не из чего. Степа шепнул Тэду: «Прячься» – и медленно пошел вперед. Валюженич на миг замешкался и вдруг, одним прыжком догнав Косухина, зашагал рядом. Краем глаза Степа заметил, что американец держит в руках свою бесполезную находку – ржавый меч в потрескавшихся кожаных ножнах.

      – Тэд! Назад! – вновь прошептал он, но было поздно. Луч фонаря ударил в лицо.

      – Тэд!!!

      Валюженич усмехнулся и положил руку на Степино плечо. И тут темнота заговорила.

      – Господин Косухин! Господин Берг велел найти вас, чтобы сообщить о вашем брате…

      – Что?! – Степа рванулся вперед, но рука Валюженича удержала его на месте. – Где Николай, гады?

      – Отправляйся к нему, красная сволочь!

      Сухо щелкнули курки. В тот же миг американец, по-прежнему крепко державший Косухина за плечи, поднял перед собой меч, словно надеясь заслониться от пуль. Послышался смех – и тьму прорезали вспышки выстрелов.

      Степа сообразил, что падает. Затем – что жив, лежит на земле, а в правую руку ему суют рукоять выроненного им револьвера.

      – Стив, о'кей? – шепнул Валюженич. Степа удивленно вздохнул, затем опомнился и замер.

      – Готовы? – послышалось невдалеке.

      – Да, оба. Я бил комиссару прямо в сердце.

      – Но все-таки проверьте. По-моему, этого американца только ранило…

      В темноте заскрипели шаги, и через минуту над замерзшими и Тэдом склонились две фигуры в черных смокингах.

      – Готовы!..

      В ту же секунду Степа резко перевернулся и, почти не целясь, нажал на курок. Выстрел, второй – и два тела глухо ударились о землю.

      – Что случилось, господа?

      «Третий, – подумал Степа. – Всего было четверо – и Шарль».

      Вспыхнул фонарь. Луч света растерянно качнулся из стороны в сторону и замер, наткнувшись на трупы. Косухин выстрелил вновь, навскидку – фонарь дернулся и упал на землю.

      – Шарль! – заорал Валюженич. Где-то рядом слышалась возня, затем кто-то ойкнул,