Ласковое солнце, нежный бриз (сборник). Анна и Сергей Литвиновы

Все равно никакой кусок в горло не полезет, пока она не избавится от своей внезапно обретенной информации…

      Джай, на удивление, явился очень быстро – получаса не прошло. По традиции весь наглаженный, в ослепительно чистой рубашке («Наверное, это уже завтрашняя», – мелькнуло у Риммы). Устало опустился в кресло на террасе. Привычно отвел глаза от ее обнаженных коленок. Безупречно вежливо произнес:

      – Слушаю вас, мэм. Что вы хотели мне сообщить?

      – Я хотела задать вам вопрос, – улыбнулась девушка. – Вы по-прежнему уверены, что смерть Матильды была ненасильственной?

      Глаза индийца – черные угольки в темноте тропической ночи – гневно сверкнули:

      – Вы вызвали меня лишь потому, что вам стало любопытно?

      А она небрежным жестом поправила упавшую (точнее, специально сброшенную) бретельку топа и – очень спокойно, очень последовательно – рассказала ему о своих сегодняшних приключениях. И закончила так:

      – Я абсолютно уверена: это была та самая нищенка, что приходила в наш спортивный городок. И точно помню: в последний раз она появлялась здесь как раз в день смерти Матильды. А сегодня я своими глазами видела, как наследница погибшей вручила ей крупную сумму денег. Интересно, за что?

      Римма победно уставилась на собеседника.

      Его смуглое лицо почти сливалось с чернотой ночи и выглядело абсолютно бесстрастным. А потом Джай молча встал и велел Римме:

      – Пройдемте в дом.

      Девушка послушно поднялась. Распахнула перед гостем дверь. Включила свет.

      Джай без лишних церемоний присел на ее незастеленную кровать и произнес:

      – Идите сюда.

      Прямо скажем, прозвучало несколько двусмысленно – с учетом ночи, пустого коттеджа и ее голых коленок.

      Однако следователь всего лишь извлек из своего портфельчика фотографию. Протянул Римме. Спросил:

      – Это она?

      Римма взяла карточку и едва не выпустила ее из рук: на нее смотрело лицо той самой нищенки. Все в морщинах, правый глаз затянут бельмом, губы оскалены в зловещей улыбке.

      – Она? – повторил Джай.

      – Д-да… – пробормотала Римма.

      – В таком случае вынужден констатировать: вы испортили мне вечер.

      Джай убрал фотографию обратно в свой портфель. Надменно взглянул на потрясенную Римму и снизошел до объяснений:

      – Женщину зовут Белинда. Она называет себя колдуньей и, возможно, ею и является. По крайней мере я ее талантов никогда не оспаривал. Сами понимаете, Римма, – следователь скупо улыбнулся, – с представителями оккультных профессий куда полезнее дружить, чем враждовать. Тем более что Белинда частенько предоставляет мне исключительно ценную информацию.

      Он вновь перевел взгляд с лица Риммы на ее декольте, и девушке впервые захотелось не дразнить индийца, а купить наконец шестиметровое сари и замотаться в него с головой.

      Джай, все еще снисходительно улыбаясь, продолжал:

      – Возможно, сейчас я разглашу вам часть следственной тайны, но это, на мой взгляд,