Все совпаденья не случайны. Диана Бош

плюнула в сторону стенки с Камасутрой.

      – Тьфу, срамота.

      «Ну, точно, сумасшедшая, – уныло подумал Никита, держа ее, как ребенка, на руках. – Вот денек-то выдался, врагу не пожелаешь: то известие об измене жены, то выжившая из ума старуха, от которой никак не удается отделаться…»

      – Ой, да вот же она, моя квартира! Вот здесь я и живу! – Женщина радостно забормотала, тыча пальцем в сторону черной дерматиновой двери.

      – Ну и слава богу.

      Никита облегченно вздохнул, поставил бабушку на ноги и попытался освободить из ее цепких пальцев свой плащ. Но та только сильнее вцепилась в него и заныла:

      – Не бросай меня, мне опять плохо. Лезь быстро в карман, там у меня ключ лежит.

      Лавров скрипнул зубами от злости, но спорить не стал. Запустив два пальца в вытянутый карман старого, пахнущего нафталином пальто, он наткнулся на что-то неприятно шершавое и еще какой-то хлам, но ключа не нащупал. Пришлось засунуть в карман всю ладонь. Разыскивая ключ, Никита вытащил на свет бережно хранимые хозяйкой мелочи – два целлофановых кулька, три конфетные обертки, шнурок, пять разных по размеру пуговиц яркой расцветки и, наконец, ключ, к которому грубой пеньковой веревкой, разлохматившейся от времени, была привязана… сухая лягушачья лапка. Обтянутая мумифицированной задубелой кожей, она тем не менее выглядела довольно крупной – судя по всему, лягушка была из тех, что размерами только чуть-чуть уступают курице.

      – Ну, вкус у вас! Ничего поэстетичней для брелока не нашлось? – не удержался от замечания Никита, брезгливо морщась.

      – А что такого? – равнодушно откликнулась старуха. – Брелок как брелок, ничем не хуже других, зато ключ никогда не теряю.

      Никита открыл дверь, стараясь не прикасаться к лягушачьей лапке, вынул ключ из замочной скважины и, войдя, повесил его на гвоздик на стене.

      – Дай сюда, – вдруг резко сказала женщина.

      Никита слегка удивился, но виду не подал: к чему нервировать сумасшедших? Молча снял ключ с гвоздя и протянул старухе. То, что произошло дальше, поразило не меньше, чем сухая лапка в качестве брелока. Суетливо и быстро расстегнув нижние пуговицы пальто, бабуля задрала его и засунула ключ в карман платья. Выглядела она при этом так напряженно, будто выполняла чрезвычайно важную и ответственную работу, от которой зависела жизнь. Стоило же ключу оказаться в кармане, как морщины на лице хозяйки квартиры разгладились, и оно просветлело.

      Бабуля бодро пошла вперед, что-то мурлыча себе под нос и прищелкивая пальцами, как вдруг замерла и начала оседать на пол. Никита бросился к ней, но она, вздрогнув, оттолкнула его. Выглядело это так, будто старуха успела забыть о нем, унесясь в свои, только ей ведомые, дали.

      – Я сама, – грозно сказала она и, придерживаясь за стену, пошла дальше.

      Никита нерешительно потоптался на месте, не зная, как правильно поступить, потом повернулся к выходу и взялся за ручку двери. И тут из комнаты донеслись странный всхлип, звон разбитого стекла и звук падения тела.

      Картина,