Все совпаденья не случайны. Диана Бош

дуги, одет элегантно, даже, можно сказать, щегольски, но без куража. Скучно.

      – И еще у него усы.

      – Нет, не было усов.

      – А раньше сказала, что были.

      – Не припоминаю. Но, кажется, все-таки их не было.

      – Стерва.

      – Да? – удивилась Ольга. – А мне говорили, что я богемна.

      – Богемная стерва, – согласился Никита.

      Ольга картинно затянулась сигаретой, выпустила дым в потолок и хриплым контральто лениво произнесла:

      – А еще я помню, как Эльза на тебя жаловалась. «Никитка, – говорила, – совсем перестал меня замечать, все в работе да в работе. Даже заведи я сейчас себе любовника, не почувствует».

      Никита дернулся, и Ольга захохотала.

      – Не нравится? А ты про жену не забывай! Не перестал бы ее замечать, может быть, и не бегал бы сейчас по городу, разыскивая…

      Последние слова ее потонули в грохоте двери, которую Никита с силой захлопнул за собой.

      Таня Силкина стояла на деревянной табуретке и, напевая, красила оконную раму в ядовито-фиолетовый цвет.

      – Что так смотришь? Цвет не по душе? – хихикнула она, заметив обалделый Никитин взгляд.

      – Честно говоря, не очень, – признался тот.

      Татьяна засмеялась.

      – Это ничего, когда закончу, будет лучше. Тогда тебе обязательно понравится. Здесь еще будут желтенькие полосочки, и получится сказочная зебра. Комната ведь детская, скучно просто в белый цвет красить.

      «Зебра явно бешеная», – подумал Никита, но вслух ничего не сказал.

      – Ты по делу или просто так?

      – По делу. Ты мою Эльзу сегодня случайно не видела?

      – Сегодня – нет. Но как-то раз видала, – кивнула та, не отрываясь от работы. – В супермаркете столкнулись, она кокосы покупала и сыр «Эдамер».

      – Кокосы и сыр «Эдамер» она тихо ненавидит, – вытаращил глаза Никита. – Скорее всего, это была не она.

      Татьяна перестала красить и, не мигая, уставилась на Никиту.

      – Лавров, ты меня что, за идиотку принимаешь? Хочешь сказать, я после двадцати лет знакомства не узнаю человека, столкнувшись с ним нос к носу?

      – Узнаешь, – нехотя согласился Никита. – А еще что-нибудь в корзине у нее было? Или, может, Эльзу ждал кто?

      Татьяна опять перестала махать кистью и, сдув прядь волос с лица, буркнула:

      – Раз знаешь, мог бы и не спрашивать, чтоб меня совесть не мучила.

      – Эка невидаль, совесть! Когда в девятом классе ты чужой рюкзак вместе со всем содержимым утопила и не призналась, совесть тебя разве не мучила? – ехидно напомнил Никита.

      – Эльза знала и не выдала меня, промолчала… – завороженно выдохнула она.

      Никита пожал плечами.

      – Если ты хорошо знаешь Эльзу, это не должно тебя удивлять: не в ее правилах раскрывать чужие секреты. Так кто ее ждал?

      – Знаешь, я особо не разглядывала, но то, что не ты, поняла. И неудивительно, ты ведь последнее время вообще перестал уделять ей внимание.

      – Мы были счастливы, – набычившись, упрямо заявил Никита.

      – Ну,