Андерманир штук. Евгений Клюев

оторопел дед Антонио.

      – Я думал, мягче.

      – Так… Лев. Ты тоже какой-то странный сейчас – что с вами обоими такое!

      Ответа он не ожидал. Но ответ последовал:

      – С нами борьба. То есть, у нас борьба.

      В прихожей зазвонил телефон: раз, другой, третий… Лев не шевелился. Дед Антонио покачал головой и бросился на звонок.

      – Антон Петрович, извините… – Голос Веры был совсем смущенным. – У вас там все в порядке? Лев к «Соколу» подойти обещал просто… час назад. Я из дома уже звоню.

      – Лев! – громким шепотом позвал дед Антонио. – Тут Вера…

      – Я перезвоню, – послышалось из кухни.

      – Говорит, перезвонит…

      Нет, у Льва, оказывается, не было никаких хороших объяснений для деда Антонио. Просто вернулся с дороги, почти от самого уже «Сокола». Почувствовал, что надо вернуться, – и вернулся. Вдруг показалось, что дед Антонио в опасности. И что лучше всего сейчас быть рядом с ним. Собственно, все. Нет, какая конкретно опасность, он не чувствовал: просто – внешняя опасность. Извне, то есть, пришедшая… может быть, неприятный гость. Конечно, Леночка не неприятный гость, дело понятное! Но, застав ее тут, Лев все равно решил не уходить. Почему? М-м-м… чувство опасности не исчезло. Наоборот – обострилось. Словно враг в доме.

      – Мама не враг! – возмутился дед Антонио.

      – Не враг?

      «Ужас, – сказал себе дед Антонио. – Ужас и mea culpa».

      И вернулся к Леночке. Лев за ним не пошел.

      Леночка лежала с открытыми глазами.

      – Уйти мне? – спросил Антон Петрович.

      Леночка помотала головой.

      – Льва позвать?

      – Нет-нет! – с поспешностью.

      Антон Петрович смочил носовой платок водой из графина:

      – У тебя все лицо в гриме.

      – В косметике, – улыбнулась Леночка.

      – В косметике… Прости меня, ладно? Не думал я, что у тебя такие нервы-то.

      – Да у меня нормальные нервы! – вынув из сумочки зеркальце и ужаснувшись своему виду, отозвалась она почти беспечно. – Я сама не знаю, как оно так получилось… это первый раз в жизни. Голова закружилась, говорю. Я в ванную пойду.

      – Так и не скажешь, о чем поговорить собиралась?

      Не-жертвы-прошу-но-милости…

      В ответ – улыбка.

      – Обычный криз, – сказал Лев, войдя к деду после того, как в ванной зажурчало. – Ты чего так уж… а?

      – Тебе совсем ее не жалко? – неосторожно спросил дед Антонио.

      – Совсем, – неосторожно ответил Лев, – И тебе было бы не жалко, если бы ты знал, зачем она пришла.

      – Чтобы… чтобы узнать, как мы тут… и вообще.

      Лев смотрел в пол.

      – Или… зачем?

      – Меня у тебя забрать.

      – Откуда ты знаешь?

      – Знаю.

      – Смешная… И ты смешной. Тебя у меня – не забрать. Пока я жив. – Он пожевал губами. – И после тоже. Но мне все равно жалко ее, всегда. И тебе пусть будет – жалко. Пусть? Девочка росла в цирке, образования никакого не получила. И, когда подросла, решила мне ассистировать! А теперь вот…

      – …похороны