Сто дорог к истине. Сборник участников V-ого Всероссийского фестиваля русской словесности и культуры «Во славу Бориса и Глеба». Сборник

воспрянувшею Русью,

      Безудержной лавины первый сдвиг.

      Вот с грохотом переплелись копыта,

      И будто в грудь ужалила змея,

      Вот рухнул Челубей, насквозь пробитый,

      Вот душит кровь, качается земля…

      Теперь мне надо проявить уменье:

      Прилипнуть к гриве прочно, как смола,

      И мёртвому какое-то мгновенье

      На всем скаку не выпасть из седла!

      Всё гуще пелена, всё ближе братья…

      Пошли мне, Господи, последний вздох,

      Чтоб я упал в их крепкие объятья

      И до конца Святой исполнил Долг!

      Боевое крещение

      Посвящается И.Ф. Оксаничу, участнику Великой Отечественной войны.

      Я вспоминаю первый бой, как сон:

      Наш батальон был плотно окружён,

      И смерть смотрела каждому в лицо,

      Но мы готовились прорвать кольцо.

      Безбожно низко пролетал снаряд,

      Когда привстал над бруствером комбат, —

      Лишь брызнули на шёлк сухой травы

      Плечо и полумесяц головы…

      Из шока вывел нас опять на старт

      Застенчивый очкарик-лейтенант:

      Он крикнул или попросил: «За мной!»

      И мы пошли за ним в неравный бой.

      Мы вздыбились над полем, будто взрыв —

      Наш батальон метнулся на прорыв.

      Сквозь пекло перекрестного огня

      Мы раненых тащили на ремнях,

      Стреляли залпом, падали, ползли

      По складкам перепаханной земли.

      И вёл нас лейтенант бросками тел

      От точки к точке, где слабей обстрел,

      По стыкам в укреплениях и швам,

      По перелескам и глубоким рвам,

      По кривизне пунктиров между мин,

      По скатам суходолов и ложбин,

      По промахам чиновников штабных,

      По грани между мёртвых и живых.

      Мы были злы от пота, фляг пустых,

      Пробитых, как у мёртвых, животы,

      А командир легко брал этот кросс,

      То припадал к земле, то в полный рост

      Вдоль камуфляжных батарей шагал,

      Как будто бы читал планшет врага.

      Для рукопашной не был он силён,

      Когда же в клин собравшись, батальон

      Вонзился в гущу вражеских траншей,

      Чтоб перерезать щупальца клещей,

      Очкарик, привязав очки бинтом,

      Сшибал прикладом и колол штыком,

      Страшил гримасой, словно бой – игра,

      И матерился и кричал «Ура!»

      И каждый дрался выше сил, как чёрт,

      И стало ясно: батальон пройдёт,

      Проломится к дивизии своей

      Сквозь тысячи заслонов и смертей.

      И в том бою, жестоком и крутом,

      Стал лейтенант мне братом и отцом,

      Ориентиром и поводырём

      На всю войну и на всю жизнь потом.

      Но я дойти до наших не успел:

      Попал у речки в снайперский прицел!

      Когда ж меня прошило, как иглой,

      И лейтенант склонился надо мной.

      Я умолял судьбу и рай, и ад,

      Чтобы его не испарил снаряд.

      Я убит в горах Афганистана

      Памяти